Загадочное убийство

Категория: Страшно интересно, Дата: 17-03-2013, 00:00, Просмотры: 0

Банальное выражение "для меня это полная тайна" приобрело особый смысл в деле Исидора Финка. Здесь все настолько просто, что можно подумать, будто нам все известно и понятно в этой истории. А известно лишь то, что он мёртв, не более… Как и полиция, мы были раздосадованы тем, что не можем разгадать такое простое дело, но, как и полиция, были вынуждены оставить свои попытки, испытывая неприятное чувство холода, идущего из бездны неизвестности. Исидор Финк родился в бедной европейской семье, проживающей в небольшом галицийском местечке.

Его отец торговал вразнос мануфактурой, а мать занималась стиркой, чтобы пополнить чахлый бюджет семьи. Мальчик не ходил в школу, поскольку большую часть времени помогал матери. Она умерла, когда ему было семь лет. А через три года за ней ушел и отец... Исидор стал ходить по домам и выполнять различную работу, за что получал кров и пищу. Лучше всего ему давалась стирка...

Он стирал почти круглосуточно, до потери сознания. И вот неожиданно мальчика захватила мечта о далёкой Америке. К семнадцати годам ему удалось накопить достаточную сумму для приобретения билета третьего класса… Мировая война поставила его под ружье, но он был настолько слаб здоровьем, что его армейская служба практически не имела отношения к боевым операциям. Но деньги были частично растрачены. Еще два года усилий (такова была сила его мечты) - и он прибыл в Нью-Йорк.

Здесь он начал работать а прачечной на Ист-Сайде. Трудиться приходилось в среднем по шестнадцать часов в сутки. Десять лет такой жизни позволили скопить около тысячи долларов. С этим капиталом он мог выполнить свою следующую мечту - завести собственную прачечную. За эти десять лет Исидор почти не приобрел друзей, хотя и жаждал человеческого общения.

У него не было ни времени, ни нужной степени общительности. Но врагов у него тоже не было. Вымогатели, приводившие в ужас нью-йоркские прачечные, обошли его стороной, как и сражения Мировой войны - он был слишком незначительной фигурой, чтобы привлечь к себе хоть какое-то внимание.

Немногим больше года назад он снял небольшую квартиру на Сотой Восточной, 32, недалеко от угла Тридцать Второй. Это был многоквартирный дом в Гарлеме, районе, где жили только цветные. Он оставил себе переднюю комнату, а в две другие пустил квартирантку - старую негритянку. Она была настолько стара, что мы сразу можем исключить ее из списка претендентов на звание подозреваемых...

Другое обстоятельство, которое буквально отгораживает ее от истории Финка, - мощный железный засов, стоящий на двери, отделяющей ее комнаты от хозяйства Финка. Он ничего не имел против нее лично. Дверь он запер просто из страха. Такова ирония жизни бедняка - чем меньше то, что можешь потерять, тем больше боишься потери. Чтобы свести концы с концами, ему приходилось работать одному и до поздней ночи. И так каждый день. Немногочисленные соседи и редкие клиенты, с которыми Исидор Финк делился своими страхами, знали, что он панически боится ограбления своей единственной комнаты, служившей одновременно и прачечной.

Этот страх заставил его тщательно охранять все возможные пути проникновения в помещение. Окно с тыльной стороны комнаты выходило в узкий двор. Оно постоянно было наглухо закрытым. Кроме того, оно было забрано решеткой, прутья которой были пригнаны так близко друг к другу, что между ними не смогла бы пролезть и кошка.

Особенно его беспокоила дверь - единственный вход с улицы, в верхней ее части было маленькое застекленное оконце. Это отверстие Финк надежно защитил, набив гвозди по периметру рамы. Когда он поселился здесь, на двери уже стояло два сложных замка. К ним он добавил прочный засов наподобие того, который был на двери, отделявшей его хозяйство от комнат старой негритянки.

В один из вечеров февраля 1930 года Исидор Финк подготовил для клиента пакет со свежевыстиранным бельем, надел пальто и шляпу, тщательно запер за собой входную дверь и ушел... Когда он вернулся в свой квартал, было без малого десять вечера. Весь этот день он трудился, не разгибая спины, и, подумав о том, что придется возвращаться к работе в своей одинокой прачечной, Финк позволил себе небольшую передышку.

Он зашел в табачную лавку напротив своей прачечной, купил сигарет и немного поболтал с продавцом. Финк в тот вечер был в обычном расположении духа, уставший, но без признаков беспокойства или депрессии. Поговорив минут пятнадцать на общие темы, он вернулся в свою прачечную.

Продавец табачной лавки видел, как он пересек улицу, отпер входную дверь, вошел во внутрь, закрыл дверь и опустил занавески на окне, выходящем на улицу. Через несколько минут продавец решил, что Финк не будет продолжать работу в этот вечер, так как в его окне погас свет. Часы показывали примерно десять тридцать... Должен быть, через несколько минут после этого старая негритянка была разбужена тремя револьверными выстрелами, раздавшимися из прачечной Финка. Затем она услышала шум упавшего тела... Затем наступила тишина...

Старуха накинула халат и выскочила в коридор. Открыв дверь на улицу, она крикнула: - Полиция! Дежурный полицейский - негр оказался неподалеку и сразу же прибежал на ее крик. - Что случилось, бабуля? Она рассказала о том, что слышала. Полицейский подергал входную дверь Финка. Она был заперта. - Туда можно попасть с другой стороны? - спросил он старуху. - Есть ещё дверь из моей спальни, но она заперта с его стороны...

Он попробовал было пробиться, но прочный засов не оставлял никаких шансов на успех. К тому времени на улице уже собралась толпа зевак. Везде сновали юркие мальчишки. "Эй, ребята! Кто-нибудь, помогите-ка мне!" - крикнул полицейский. - "Я подсажу в смотровое окошко! Кто сможет влезть туда и открыть дверь изнутри?"

Вскоре он нашел мальчишку достаточно мелкого, но храброго. Он взобрался на плечи полицейского и попробовал открыть маленькое оконце. Оно сопротивлялось настойчивым ударам его кулаков и локтей. Полицейский протянул ему дубинку. Мальчишка выбил стекло и отогнул гвозди...

Затем, протиснувшись в проем, маленький разведчик спрыгнул в темноту прачечной. Полицейский слышал, что тот поспешно лязгает железом замков. Через несколько секунд дверь распахнулась, и мальчишка вылетел на улицу. Он ничего не рассмотрел в темноте, но, тем не менее, был смертельно перепуган.

Полицейский вошел в дом, нащупал выключатель и зажег свет. На полу посреди прачечной лежал Исидор Финк. Кровь все еще вытекала из двух пулевых отверстий в его голове и одного - на руке. Полицейский стал на колени и приложил руку к груди Финка. Тело было еще теплым, но уже безжизненным. Полицейский взглянул на испуганные лица у входа.

- Он пришил сам себя, - объявил он. - Кто-нибудь, позвоните в участок! В прачечной не было телефона.

Пока несколько взволнованных добровольцев звонили в полицейский участок, расположенный у перекрестка Сотой Восточной и Двадцать Шестой, патрульный пытался найти в прачечной тот револьвер, из которого были произведены выстрелы. Первый осмотр ничего не дал. Полицейский заглянул под тело, под мебель, потом - в самые отдаленные уголки крохотной прачечной. Прибыли сержант и два детектива. От говорливых зевак на улице они уже знали содержание простого вердикта, вынесенного патрульным.

- Где пистолет, Пит? - спросил сержант. Тот растерянно пожал плечами. - Сержант, - пробормотал он, - я облазил все углы... Может, я слепой... или сумасшедший... но я не смог найти пистолет. - Ладно, ребята, - сказал сержант детективам, - будем искать пистолет. Он никуда не мог подеваться. Четверо опытных полицейских полчаса обыскивали небольшое помещение. Результатов эта операция не дала.

Приехал коронер.

- Должен заявить, что он это проделал из пушки тридцать восьмого калибра, - сказал он, осмотрев раны. - Теперь взглянем на саму пушку...

Четверо полицейских почувствовали себя довольно неловко.

- Вы можете не поверить, доктор, - произнес сержант, - но мы вчетвером прочесали здесь каждый дюйм - и ничего не нашли...

- Забавно, - хмыкнул коронер. - Так… взглянем еще раз на тело… вы нашли его именно в таком положении?

- Да, сэр.

Коронер исследовал раны на предмет обнаружения следов пороха и других признаков самоубийства. Он пришел К выводу, что выстрелы производились с расстояния не менее двух футов.

- Джентльмены, - объявил он полицейским, - по характеру ранений я должен сделать вывод, что этот человек никак не мог держать пистолет, из которого он был убит!

- А раз мы не нашли этот чертов пистолет, - подхватил его мысль детектив, - то его кто-то забрал!

- Не может быть! - возразил патрульный Пит. - Парнишка, который влезал через окошко, чтобы открыть дверь, выскочил сразу же. я не спускал с него глаз. Мало того, не найдя пистолета, я обыскал его! Юнец стоял неподалеку, с волнением прислушиваясь к разговору.

- На кой черт мне пистолет покойника? - запротестовал он.

Его тоже можно было исключить из списка подозреваемых. Теперь возникла необходимость искать убийцу. Обследовали дверь, ведущую в комнаты негритянки. Засов приржавел к своим скобам, щель между дверью и косяком заросла паутиной. Окно, выходящее во двор, было плотно закрыто. Пыль на подоконнике свидетельствовала о том, что окно не открывалось уже несколько недель. Прутья решетки были на месте. Окно, выходящее на улицу, было в том же состоянии. Оконце, расположенное над дверью, также исключало версию проникновения извне.

Двадцать четыре часа целый корпус полицейских обыскивал каждый дюйм полупустой прачечной. Лучший специалист по дактилоскопии из ФБР нашел здесь только отпечатки пальцев полицейского и самого Финка. И это все... Больше месяца лучшие сыщики Нью-Йорка бились над загадкой смерти Исидора Финка. Вначале они работали с интересом, потом - с раздражением. Покинули прачечную они уже в полном замешательстве.

К моменту, когда я пишу эти строки, прошел год после смерти Исидора Финка. Это дело вошло в историю криминалистики, так как полиция знает о нем не больше того, что знал полицейский Пит, переступив порог темной прачечной.