Любим мы на работе посидеть за чашечкой чая да поболтать о жизни. Случается, сводятся наши обсуждения к чему-то непонятному и немного мистическому. Вот история одного из наших бухгалтеров, Оксаны.
В детстве жила Оксана в городе, а на каникулы, как водилось, ездила к бабушке в деревню под Полтавой. Бабушку она страсть как любила: та пекла ей плюшки да оладки, поила парным молоком, рассказывала сказки по вечерам, заплетала косы с лентами… В общем и целом, любовь у них с бабулей была крепкой и взаимной. Бабуля разрешала Оксане все – чуть ли не на голову залезть и танцевать. Один лишь запрет существовал: не ходить за глухую часть дома, которая через забор граничит с участком соседки.
Соседка та – одинокая женщина преклонных лет. Худосочная, морщинистая, сгорбленная, всегда в темных одеждах, нелюдимая и неприятная. Только кот разбавлял ее одиночество. На общение с этой бабулькой также был наложен строгий запрет.
Но что ребенку надо? – то, что строго-настрого запрещено. То ли любопытство, то ли детская страсть попроказничать да пошалить взыграли - пробралась Оксанка в тайне от бабули за дом, да давай в щелочку наблюдать за соседкой. А та во дворе своем ходит, с котом говорит, связки трав вяжет и сушиться вешает. Тут замерла бабка, носом стала воздух жадно вбирать, принюхиваться, ухмыльнулась себе под нос и коту подмигнула. А тот как прыгнет ни с того – ни с сего на забор над Оксанкиной головой и как зашипит!.. Девчушка перепугалась, завизжала и к бабуле своей со всех ног кинулась.
А на следующий день игралась она в песочнице за двором. Обернулась, а возле песочницы стоит та самая соседка-старуха да яблоко ей протягивает. Боязно было Оксане брать что-то у соседки, но яблоко было такое красивое: все красное, блестящее, по всему видно – сочное-пресочное. Не удержалась и взяла. А старуха ухмыльнулась и промямлила себе под нос что-то типа: «Кушай, деточка, кушай. Как яблочка красоту да свежесть ты съедаешь, так и я тебя».
Дальше Оксана помнила отрывками. Помнит, бабушка компрессы ставит. Помнит, мама с города сорвалась и приехала. Помнит, доктор разводит руками, мол, солнечный удар или отравление… На третьи сутки еле добились от Оксаны, что она кушала помимо бабушкиной еды. Она им и сказала, что соседка яблочком вкусным угостила.
Схватила тогда бабушка внучку на руки и побежала к местной ведунье на другой конец села. Та Оксану в тазу купала да что-то нашептывала, свечкой водила, прикрикивала что-то в углы избы. Вроде полегчало, перестала в бессознательном состоянии постоянно находиться. Помнит Оксана, что велела ведунья бабушке принести курицу – ведунья той курице перья на крыльях свечой церковной обожгла, что-то угрожающе нашептывая, да отпустила на волю. А Оксане ведунья на руку одела сплетенный из трав браслетик да наказала не снимать, пока сам не распадется от сухости.
После этого пошла Оксана на поправку.
А злобную соседку она потом мельком увидела через пару недель – с перемотанными руками.
То ли так совпало: Оксана прихворала от солнечного удара, а соседка обожглась кипятком? То ли мистика тут какая? Но Оксана Анатольевна с тех пор за дом не ходила, пока ей тридцатник не стукнул, а соседка не померла. Кот, кстати, после смерти соседки еще лет пять дом тот охранял, а потом пропал, и дом начал рушиться.
