Было около трех часов ночи, когда в квартире Андрея раздался телефонный звонок.
Сквозь сон до него доносился настойчивый трезвон.
Андрей на миг растерялся, вскочил с кровати и бросился к столу, стоящему рядом, решив, что звонит мобильный телефон, который лежал на этом самом столе. Подлетев, он схватил мобильный и удивленно уставился на пустой темный экран – телефон молчал, как индийская гробница.
Только вот звон не умолкал.
Все еще никак не проснувшись, Андрей тупо вертел головой по сторонам, пытаясь понять, откуда же доносится звук.
В комнате было очень темно, и все, что освещало ее – это слабый луч света от уличного фонаря, который немного пробивался сквозь занавешенное окно комнаты.
Андреева кровать стояла прямо напротив окна и это, несомненно, было не самое удачное обстоятельство, ведь этот чертов фонарь, часто мешал ему заснуть, из-за того, что яркий свет все время бил прямо в глаза, как-то умудряясь пробиваться даже сквозь шторы.
Неожиданно он сообразил, что звонят на городской телефон, который стоял у него в коридоре.
Стараясь не обращать внимания на творившийся в комнате беспорядок, Андрей нехотя поплелся на звук.
На стуле, возле кровати, была целая куча грязной одежды и, среди всего этого, в темноте, Андрей заметил голубые джинсы с огромным темным пятном на колене (все виновато подсолнечное масло, которое он пролил на себя) и футболку. На всем этом лежало смятое покрывало, а на спинке стула он увидел одиноко висящий носок.
Помимо всего этого на полу валялись различные элементы одежды, которые, судя по всему, давно пора уже было кинуть в стиральную машинку, какие-то листки, вырванные из рабочего блокнота, и еще много всего, что явно лежало не на своих местах.
Прошло около минуты с тех пор, как телефон начал звонить, и, судя по всему, не собирался замолкать, пока, наконец, не поднимут трубку.
Андрей попытался взглядом найти на полу тапки, но, так и не сумев этого сделать, пошлепал по холодному полу босиком.
В другой раз, он бы, скорее всего, даже не поднялся с кровати, чтобы ответить на телефонный звонок. В другой, но не в этот.
Квартира была пуста, за исключением него самого и кота. Но где был кот, Андрей не знал, ибо он, прямо как в старом советском мультфильме, был «кот, который гулял сам по себе». Наверное, опять где-нибудь развалился.
Что же касательно Насти, его жены, то все было немного проще: она уехала к матери, жившей за чертой города, на несколько дней, но завтра с утра должна была уже вернуться.
Андрей не хотел, чтобы она куда-либо уезжала, по крайней мере - без него. Но Настя резко была против их совместной поездки в деревню к матери, по той причине, что та его явно недолюбливала. За что именно – Андрей до сих пор не понимал. Он бы себя не стал хвалить, да и не был он идеалом мужчины, но называть себя плохим парнем он бы тоже не стал. Нет, это явно не про него. Пусть он окончил всего лишь училище, да и отца-миллионера у него не было, зато он, как честный человек, работал и зарабатывал деньги своими собственными руками.
Андрей вышел в коридор и снова растерялся, не найдя там телефона. Пару секунд потоптавшись на месте, он выхватил телефон взглядом из темноты. Схватил трубку, и звон моментально затих.
Андрей поднес телефонную трубку к уху и произнес в динамик сонным голосом:
– Да?
На том конце провода он услышал чьи-то приглушенные голоса, доносившиеся откуда-то, словно издалека, но одновременно с тем их перебивало непонятное шуршание и шипение.
Было такое ощущение, что тот, кто звонит, был в том месте, где связь очень-очень слабая, и дозвониться до кого-либо – уже было большим достижением.
Шуршание было такое сильное, что кроме него, Андрей не слышал в трубке совершенно ничего. Все это выглядело так, словно Андрей хотел поговорить с ненастроенным радио, которое все время только шипело и шуршало. Он даже сначала подумал, что просто к его линии присоединился другой номер и так бесцеремонно разбудил его среди ночи.
Секунды три он стоял, слушая шуршание и пытаясь понять, что же происходит, что от него хотят в три часа ночи.
Однако вскоре на том конце провода что-то щелкнуло, и он услышал очень знакомый голос в трубке. Только что-либо разобрать у него не получилось – голос был далекий и приглушенный, а это проклятое шуршание только заглушало слова говорившего.
– Алло? – повторил в трубку Андрей.
– Да! Да! Андрюш? Ты меня слышишь?
Голос говорящего был еле слышен. Слова Андрей разбирал с трудом, но того, кто звонил, он узнал без труда.
Это была Настя. И, хотя ее голос перебивался помехами, слышно ее было плохо, но узнать жену он смог бы даже так.
– Настя? – удивленно спросил Андрей. – Это ты?
– Да, да, солнышко! – прокричала она в трубку.
Казалось, что она не слышит почти ничего из того, что говорит Андрей, но все-таки старалась это сделать.
Он был в полном замешательстве. Его волновало главным образом только лишь то, почему Настя звонит так поздно. Он бы даже сказал, что очень поздно.
И второе - это то, что связь на линии была никакая.
Может Настя и уехала за город, но все же связь там не такая плохая, чтобы слышать в трубке вот такие шуршания и дребезжания.
– Настя! – крикнул в трубку Андрей, надеясь, что жена его услышит. – Ты где?
На какой-то миг ее голос пропал, и в трубке остались лишь шумы.
– Все хорошо! – она снова вернулась на линию и опять кричала в трубку, пытаясь перекричать шумы. – Прости! Пожалуйста, прости!
Честно говоря, Андрей был в крайней растерянности, и он уже был готов к самому худшему. Он уже успел испугаться и за свою жену, и за все остальное. Этот звонок среди ночи напугал его.
С тех пор, как произошла та история, он боялся за свою жену все больше и больше. Скорее всего, она чувствовала себя виноватой за все, что она сделала. Но Андрей ее не винил. Он ее любил, и будет любить так же всегда, несмотря на все, что произойдет.
Тогда Настя сделала аборт.
Кажется, она была на двадцатой неделе беременности, или что-то около того. По крайней мере, сам Андрей считал этот срок уже довольно большим. Но, тем не менее, она настояла на прерывании беременности.
Настя сказала, что еще молода для того, чтобы иметь ребенка. Она попробовала в жизни еще не все, что хотела, и не сделала карьеры. Тем более сама, как она говорила, не видела себя в роли любящей матери. Не готова была пеленать ребенка, воспитывать его, водить в детский садик и много других «приятных» материнских забот.
Так, если уж сесть и рассуждать, то Настя была готова рожать только лет так в тридцать, тогда, когда все, что она хотела, уже будет вычеркнуто из ее жизненного списка.
Сам Андрей считал, что аборт делать нельзя, так как это может быть опасно в будущем. Он много читал об этом и объяснял все это жене.
– Опасно это, – говорил он. – Первобеременной девушке нельзя идти на аборт! Ты знаешь, что все это опасно? У тебя может быть какая-нибудь эрозия шейки! И вообще потом детей иметь не сможешь! А ты знаешь, как сейчас проводят выскабливание матки? Мало ли, что может случиться!
Смысл всех этих умных медицинских слов он и сам до конца не понимал. Но так было написано в одной медицинской книжке по акушерству, а значит - в правдивости этих слов сомневаться не стоило. По крайней мере, сам Андрей так думал.
Только Настя в ответ кивала головой и все равно делала по-своему. Складывалось такое ощущение, что слова мужа для нее были не более, чем бессмысленные колебания воздуха.
В общем, Андрей в конце все-таки сдался. Аборт так аборт. Он просто так хотел ребенка. Лучше сына. Но поняв, что сына увидит он нескоро, он смирился и позволил жене сделать то, что она посчитала правильным.
Из трубки снова донеслось какое-то дребезжание, и Андрей снова услышал какие-то приглушенные голоса.
Испугавшись снова потерять Настю с линии, он крепче прижал трубку к уху и крикнул:
– Настя! Ты меня слышишь?
Ответом ему было молчание, нарушаемое только лишь шумами и дребезжанием из динамика.
– Андрей! – услышал он, наконец, знакомый голос. – Шшшшш… Слышу…Шшшшш…
Снова пропала.
Андрей чувствовал, что его пальцы уже, наверное, побелели от того, с какой силой он стиснул в руке трубку.
– Что случилось? – прокричал, и затаил дыхание, пытаясь уловить среди всех этих шумов голос любимой жены.
– Андрюш, не ругайся! – услышал он ее голос, перебиваемый шипением.
Она сказала что-то еще, но Андрей плохо разобрал, потому что ее голос постоянно куда-то пропадал, приглушался, либо перебивался шумами и дребезжанием из трубки.
– Что? – крикнул в трубку Андрей. – Я не слышу ничего!
– Я попала в аварию! – с трудом разобрал Андрей то, что Настя пыталась ему сказать.
Он похолодел с ног до головы. Рука, так усиленно сжимавшая трубку, внезапно расслабилась, когда он услышал то, что жена сказала ему.
– Авария? – переспросил Андрей, как будто в прошлый раз он не понял.
– Да! – прокричала Настя ему. – Прости! Только не волнуйся! Со мной все хорошо! Я уже еду домой!
Страх на лице Андрея резко сменился недоумением.
« Что? – подумал он про себя. – Она сказала, что едет домой? На чем она едет, если машину разбила?»
– Я не понял, – ответил Андрей, надеясь, что жена услышит его. – На чем ты домой едешь, если машину разбила?
Было такое желание убрать трубку от уха, потому что это дребезжание из нее начинало действовать на нервы. Он почему-то вспомнил, как года два назад сломал антенну на крыше своей машины, и после этого ни одну станцию не ловило, и все, что можно было поймать – так это шумы, которые подозрительно напоминали те, которые он сейчас стоял и слушал посреди ночи.
– Да! – услышал он Настин крик с той стороны линии. – Прости!
Ее голос заглушила волна шумов, и голоса каких-то людей стали слышны несколько ближе.
– Только, – продолжала Настя. – Я еду домой. Мне просто повезло.… шшшш… Меня подобрали на дороге…
Андрей так и стоял посреди темного коридора, прижимал трубку к уху, и на его лице читалось полное недоумение. Он с трудом понимал то, что происходит сейчас. В голове крутились многочисленные вопросы, ответов на которые он не знал.
Какая авария? Почему жена звонила ночью? Кто ее подобрал, и куда она едет?
– Подобрали? – переспросил он в трубку. – Кто? Кто тебя подобрал?
– Не волнуйся! – услышал он голос жены. – Я еду на автобусе! Они меня подобрали, когда я возилась с разбитой машиной! Я не знаю, кто они, кажется, туристы! Как хорошо, что они подобрали меня!
Андрей совсем перестал что-либо понимать.
Какие еще туристы в три часа ночи на дороге? Да к тому же, если это и были туристы, никто не стал бы подбирать девушку, торчащую ночью на дороге. Мало ли всяких…
– Ты уверена? – недоумевая, спросил Андрей.
– Да! – крикнула в трубку Настя. – Правда, они спят, но водитель говорил со мной! Только у него акцент какой-то… ну… явно он не русский! Он что-то сказал про то, что ему еще кого-то забрать надо, кажется, тоже туристов. Еще что-то про список. Честно говоря, я не слишком поняла его. Может, я и ошиблась на счет того, о чем он говорил. Главное то, что он сказал, что добросит меня туда, куда мне нужно! Я ему так благодарна…
Шипение перебило ее голос и трубку снова пронзило дребезжание.
Андрей слегка отодвинул трубку от уха, поморщился, но продолжал вслушиваться, стараясь не пропустить ни единого слова жены.
– … этот ребенок плачет. Просто сидит на сиденье и плачет. Андрюш, мне так его жалко…
Кажется, из-за этих шумов Андрей пропустил мимо уха что-то важное из слов жены, и теперь не понимал, про какого ребенка идет речь. И только лишь пару секунд спустя до него дошло, что Настя говорит что-то про ребенка, который едет с ними в автобусе.
– … не знаю, он не хочет со мной разговаривать, – продолжала она. – Мне, правда, его жалко!
– Хорошо, – протянул Андрей в трубку, стараясь произносить слова достаточно громко и четко. – С тобой все в порядке? И когда вернешься?
– Я не знаю, – печально ответила Настя. – Я даже не знаю, где мы сейчас. В окно вижу лес какой-то. Правда, не знаю…. Наверное, к утру, любимый. А со мной все в порядке! Только мне очень жарко, Андрюш. Очень…. Все окна закрыты, и воздух тут какой-то спертый… мерзкий… Мне, правда, очень жарко… Я уже не могу!
– Успокойся! – крикнул Андрей в трубку. – Не волнуйся! Когда приедешь, сходим с тобой в больницу!
– Хорошо! – ответила ему Настя, голос которой, сопровождался дребезжанием. – Утром… Я люблю тебя Андрюш! Я все вр…
Шум заполнил всю трубку. Ужасное шипение. Раздался щелчок и Андрей услышал короткие телефонные гудки. Связь оборвалась.
Он опустил трубку. Так и стоял посреди темного коридора с трубкой в руках.
Все это было очень странно. Этот ночной звонок.
Уверив себя в том, что к утру все образуется и, когда Настя вернется, она сама ему все расскажет, он положил трубку на место и пошлепал обратно в комнату.
Как ни странно, но на его подушке уже лежал кот, свернувшись калачиком. Андрей откинул одеяло и одной рукой отодвинул кота в сторону:
– Ну-ка подвинься, толстая задница…
Кот недовольно что-то пробурчал, но все-таки подвинулся и разместился рядом.
Но Андрея все еще не покидали тяжелые мысли. Сначала он ворочался с боку на бок, думая о Насте, и так не мог уснуть. Вскоре, он, наконец, погрузился в сон, и весь остаток ночи его не покидали какие-то страшные сновидения. Наутро он почти уже не смог вспомнить, что же ему снилось.
Единственное, что ему удалось припомнить, так это то, что во сне он видел ребенка, который протягивал к нему ручки и что-то пытался прокричать.
Утром в его квартире снова раздался телефонный звонок.
Андрей вскочил с постели, когда телефон начал трезвонить. Голова раскалывалась, глаза пощипывало, потому что этой ночью он так и не смог нормально заснуть.
Он опрометью кинулся в коридор, на этот раз даже не обращая внимания на творившийся вокруг беспорядок и не пытаясь отыскать куда-то пропавшие тапки.
Андрей сорвал трубку, приложил к уху и крикнул в нее:
– Алло!?
Честно говоря, он ожидал услышать на другом конце Настин голос. Но звонила ему не Настя. Это была Людмила Михайловна, его теща.
– Андрюш, здравствуй, – проговорила она в трубку.
Для Андрея было странно слышать ясный голос, без помех, потому что после сегодняшнего ночного разговора эти помехи для него стали чем-то неотъемлемым.
– А, – протянул он, и слегка успокоился. – Здравствуйте Людмила Михайловна.
– Андрюш, я не разбудила тебя? – поинтересовалась она.
– Да нет, – ответил он, усиленно стараясь придумать, что ответить. – Да вообще-то я уже и не спал.
На том конце провода Людмила Михайловна всхлипнула.
Андрей удивился. Уже в который раз за сегодняшние сутки. Да и голос у нее был какой-то заплаканный.
Что происходит?
– Что происходит? – поинтересовался он в трубку. – Мам, что-то случилось?
Людмила Михайловна снова всхлипнула.
– Андрюша, Андрюша… – начала причитать она. – Боже, за что нам такое наказание… бедная девочка…
– Что случилось?! – крикнул в трубку Андрей. – Мам! Пожалуйста! Что случилось!?
– Настенька… – сквозь слезы прошептала Людмила Михайловна. – Она погибла, Андрюш… Ее больше нет…
Эти слова прозвучали в его голове, как раскат грома. Все его тело онемело, ноги подкосились, а на тыльной стороне ладони он почувствовал холодный липкий пот.
– Как… – попытался проговорить он, но слова давались ему с трудом. – Нет…. Этого не может быть…
– Ой, Андрюш! – всхлипнула Людмила Михайловна в трубку. – Боже… за что... Разбилась девочка в машине… Какой ужас… Ой-ой… Представляешь, умерла прямо на месте… От нее толком ничего и не осталось… Такая авария страшная! Мне позвонили и сказали, что это было около одиннадцати часов вечера, а нашли ее только утром… Даже времени спасти не было… Какой кошмар…
Андрей почувствовал, как холодок начинает пробегать по его коже.
« Одиннадцать часов? Быть этого не может!»
– Одиннадцать часов… – начал было он, но осёкся, как будто внутри сработал защитный механизм с надписью «Заткнись уже наконец, идиот».
– Да, да, – прошептала в трубку Людмила Михайловна. – Господи… Господи… Ты это, Андрюш, не переживай, я тебя прошу! Не годно по умершим убиваться, не хочу, чтобы она лежала в воде…
Ты пока сядь, успокойся. Я тебе вечерком позвоню, сообщу, что да как…
– Да, само собой, мам, – еле слышно прошептал он, тупо уставившись в пол.
– Да, давай, созвонимся.
Раздался щелчок, и в трубке послышались короткие гудки.
Андрей выронил трубку, и она с шумом упала на пол, потянув за шнур телефон. Тот сдвинулся с места, но не упал с тумбочки.
Андрей так и остался стоять в коридоре, упершись взглядом в пол. Его руки болтались по бокам, а ноги подкосились.
Одиннадцать часов… Этого просто не может быть…
Он не мог поверить в услышанное, потому что это было неправдой. Это не могло быть истиной, потому что Настя звонила ему сегодня в три часа ночи. И не разбивалась она на машине. Она ехала по шоссе в автобусе с туристами. Там еще был маленький ребенок и… Было очень жарко.
По его глазам потекли слезы. Он прикрыл ладонями лицо и присел на тумбочку, рядом с телефоном. Этим утром он остался совсем один на этом свете.
«Я люблю тебя, Андрюш!»
Он словно услышал эти слова в своей тяжелой голове. Это все, что она успела сказать ему перед тем, как оборвалась связь…
Это были ее последние слова. Она произнесла эту пару таких важных слов.
Пару слов на прощанье.
Автор: Староверов Денис
