Когда-нибудь вы столкнетесь с этим или подобным и поверите, что нашему взору доступно далеко не всë...
- Милый, всё равно мне не по себе от неё, - Вика указала на картину, висевшую у нас в спальне.
- Почему? Из-за того, что черт нарисован? - я взглянул на нашу с ней необдуманную покупку.
- Не знаю, мне противно от неё, давай как-нибудь снимем её?
- Хорошо, Викуль, обязательно, - и мы поцеловались.
Дела и работа всё не давали мне добраться до картины, а спустя неделю я стал замечать, что Вика могла сидеть и разговаривать сама с собой, при этом, не обращая на меня внимания, она стала раздражительной и необщительной.
- Солнце, у тебя что, месячные? - посмеялся я.
- Иди к черту! - она меня толкнула, да так сильно, что я чуть не упал. Она собиралась уйти в комнату, но я схватил её за руку и тут же отпустил, это был не её взгляд, да и цвет глаз у неё другой!
С каждым днем ситуация всё ухудшалась, мы почти не разговаривали. Проходя мимо, я слышал еë шепот: "Умри. Пусть. К черту его, пусть умрет". Я не спал ночами, глядя, как она среди ночи вставала и стояла, смотрела на меня, но я делал вид, что сплю. Вот так стоять она могла часами.
На работе начались слухи о том, что я не сплю ночами и, по всей видимости, не ночую дома. Все мысли были о моей любимой. Что с ней? В выходные решил сходить в церковь. Священник, выслушав меня, дал номер телефона, сказав, чтобы я позвонил при обострении агрессивного состояния Вики. Когда я зашел в квартиру, никак не ожидал, что увижу: во всех комнатах царил беспорядок, а Вика сидела посреди гостиной, прижимая к себе колени.
- Любимая, сокровище моё, - я присел рядом и крепко обнял её. - Ну что с тобой происходит? Родная, что случилось?
- Сволочь, ты иконы покупаешь, и отойди от меня, от тебя церковью воняет, - она резко повернула ко мне голову, что я приоткрыл рот: её глаза были полностью черные.
Через секунду она накинулась на меня, пытаясь задушить. Кое-как оттолкнув, я попытался снова успокоить еë, но она снова накинулась, укусив меня за руку. Постаравшись оттолкнуть еë ещë дальше, я немедля поспешил в ванную. Это было нечто другое, совсем не Вика.
Забежав, я захлопнул дверь. Своевременно: она билась о преграду между нами изо всех сил. Стараясь остановить кровотечение на руке, я набрал номер священника, рассказав ему о произошедшем и объяснив, где он сможет взять ключ для того, чтобы войти к нам в дом.
Через некоторое время входная дверь открылась. Обождав несколько секунд, я вышел навстречу своим спасителям. Со священником был ещë один мужчина; они оглушили Вику, и теперь она лежала посреди прихожей. Мы разместили еë на кровати, связав ноги и руки.
- Значит, в нее кто-то вселился, - глядя на священника, который в это время доставал святую воду и молитвенную книгу, спросил я.
- Да, и он явно засиделся в ней. Мы спасем вашу супругу, Николай, - протягивая флакон с водой своему спутнику, проговорил священнослужитель.
Начался экзорцизм, она кричала, проклиная нас демоническим голосом, в то время, как священник зачитывал молитвы. Я едва удержался на ногах, почувствовав слабость, но затем сознание оставило меня. Придя в себя, первым делом я увидел священника с ватой у носа.
- Ну вот он и пришел в себя, - выговорил Иван.
- Коленька! - еë настоящий голос я услышал впервые за столь долгое время.
От картины мы избавились. Попытавшись отблагодарить наших спасителей деньгами, я получил категоричный отказ.
- Ну что ж, в таком случае, прощайте. Спасибо вам за всë, - выговорил я.
- Всегда пожалуйста, - ответил священник, направляясь к своему транспорту.
- Пора умирать...
- Что, Иван?
- Нет, ничего, - улыбнувшись, отправился вслед за своим наставником молодой человек. Его глаза были черны...
