Включила свет и чуть не лишилась чувств от увиденного. Спереди ночная сорочка была пропитана кровью. Под ней же — на теле — ярко пламенели невесть откуда взявшиеся раны в виде иероглифов
Надо сказать, что эта квартира уже давно доставляет своим хозяевам массу хлопот. То в ней вдруг запрыгают вещи, то из софы раздастся мелодичное позвякивание пружин, то разгуляются воздушные потоки, раскидывая всяк попавшегося на их пути направо и налево
А то, бывает, исчезнут с куртки пуговицы и как-то невзначай аккуратной горкой переместятся на соседнюю с вешалкой тумбочку. Уж лили, лили жильцы нехорошей квартиры по всем углам святую воду, стремясь избавиться от этого наваждения, ничего не помогло. Сделали ремонт, воткнули по совету всезнающих бабулек в притолоку двери бритву — никаких результатов. Поселившаяся в доме нечисть расставаться с одинокой женщиной и ее 20-летним сыном так и не соизволила. И по-прежнему раз в два-три месяца упорно напоминала о своем существовании.
Однажды хотела я войти в комнату сына,— рассказывает Надежда Ивановна Ф.— а дверь словно кто изнутри держит. Никаких замков у нас сроду не было, а сами двери — дунешь, открываются. «Саша! — в тревоге кричу сыну.— Что там у тебя такое? «Ничего,— отвечает,— мам”. Подошел с той стороны, тоже стал дергать за ручку, дверь даже не шелохнулась. Тогда я разбежалась с коридора — и на таран. Опять ни с места. Еще раз повторила маневр, еще
Вверху дверь ходуном ходит, а внизу словно кто подпер ее изнутри. Сын уж ногой в стену уперся, помогая мне преодолеть сопротивление, но и это не помогло. Лишь когда мы совершенно выбились из сил, наш невидимый квартирант над нами сжалился, прекратил свою забаву.
А в другой раз он придумал еще одну «шутку». Принесла как-то домой Надежда Ивановна новый веник, а отслуживший свой срок забросила в кладовку. Назавтра затеяла уборку — хвать веник, а вместо него в руках старый огрызок. Как ни переворачивали потом квартиру, заглядывая в самые потаенные ее уголки, пропажа так и не обнаружилась. до сих пор никто из посвященных не может понять, куда же все-таки подевалась на такой маленькой жилплощади такая большая вещь
Пришлось хозяйке снова бежать на рынок за новым веником, а старый тайком от соседей сжечь за помойкой. Но и тут он оказал сопротивление, никак не желая исчезать. Подносишь к прутьям спичку, а они словно заколдованные — ни огня, ни дыма. Промучилась так Надежда Ивановна с окаянным предметом, а потом плюнула и оставила зло неочищенным.
— Может, это и суеверия,— рассказывает Ф.,— но люди добрые посоветовали мне предавать огню все, до чего домовой ни дотронется. Но перед тем, как взять этот предмет в руки, обязательно окропить его святой водой, за два последних года я, наверное, ведра три уже ее вылила. Но и эта предосторожность, как видите, не помогла. Говорят, у нас в подъезде ведьма живет. А вся эта нечистая сила, если не сделает другому зла, заболевает
Впрочем, домовой, что у меня поселился, не такой уж и злобный. Бывает, конечно, и обои прорежет, и шапки разбросает по полу, и бритву из притолоки вынет, что под силу лишь человеку недюжинному
Но, бывает, и цветок из вазы под ноги бросит, и стихи поможет сочинить. Их, кстати, я пишу с детства, но лучше, чем в последние годы, у меня никогда не получалось.
Еще Н. И. любит брать домового в магазин. «Пойдем со мной!» — обычно ласково приглашает она его перед выходом. И каждый раз при этом возвращается с покупками. «Наверное, я очень ему нравлюсь,— объясняет свою удачливость Ф.,— вот он и помогает
И оберегает, и даже ревнует. Однажды, когда Надежду Ивановну навестил ее родственник, дух так разнервничался, что сначала сбросил с книжного шкафа горшок с цветком, потом — в разгар застолья — выхватил у гостя вилку. «Помни, мол, обо мне Надежда»
А последний случай и вовсе не оставил сомнений в нежных чувствах шкодливого «квартиранта» к сорокалетней женщине. В тот вечер у нее произошла ссора с сыном, после которой тот хлопнул дверью и до утра из своей комнаты не выходил. «Опять что-то будет»,— томимая дурными предчувствиями, подумала тогда Н. И. (Она уже знала, что ее домовой терпеть не мог, когда хозяева ругались). И не ошиблась, словно в воду глядела. Наутро посередине зеркала в прихожей красовался жирный отпечаток ладони. «Женской»,— внимательно рассмотрев ее размеры и все прожилочки, заключила до смерти перепуганная женщина. И сразу же позвонила в милицию, попросив немедленно прислать кого-нибудь из сотрудников. Но ни в этом день, ни на следующий никто окаянную квартиру посетить так и не решился. А может, подумали, что имеют дело с ненормальной?
