Передо мной Евдокия Емельянова Жиганова из села Каменки, Пугачевского уезда, 50 лет, вдова уже пятый год. Лицо длинное с острым подбородком, морщинами на лбу и складками на худощавом лице, серые блестящие глаза, впалые, нос острый, тонкие, посиневшие и морщинистые губы. Другая её дочь Агрипина Ивановна 18 лет.
Вот о каком ужасе они рассказали:
Жили мы у крестьянки села Каменки, вдовы Натальи Федоровны Пышкиной с своей семьей: я – вот Авдотья, дочь Аграфена, сын Алексей 11 лет и ещё маленькая дочка Мария 5 лет. У Натальи Пышкиной была Прасковья 9 лет, всего в доме жило шесть человек. Все мы несли страшную голодуху. С весны до зимы перебивались травами, собаками, кошками; но потом доелись до рук, не стало ничего и мы все начали мучиться, слабнуть и пухнуть. У хозяйки Наталии заболела дочка Паша и умерла за три недели до Рождества. Мать этой девочки, Наталя Пышкина, и говорит нам: «Есть у нас больше нечего, поели мы и кошек и собак… Теперь нам с голоду помирать… Давайте съедим мою мертвенькую, я уже мертвых ела… Ничего, можно есть». Слова эти нас перепугали, но все же решились, и решились потому, что пришел край… Девочку съели. Через неделю у меня помер и сынишка Алексей от голода. Мы и его… Но своё дите мало еда, душа не принимает, слезы пробивают. Мальчик мой умер пухлым и почернелым, а потому мясо его было нехорошее. Вскоре после этого зашла к нам ночевать старуха лет 70-и. Старушка эта говорила нам, что её никто не пускает.
– У нас опять вышло мясо, и мы оставались голодными. Ночью все успокоились. Старуха заснула.
Евдокию Жиганову перебила дочь Агрипина:
– Наталья Пышкина взяла в руки нож и говорит мне: «Иди держи старуху, сейчас зарежем её, у нас опять будет мясо». Сначала я не соглашалась помогать резать старуху, но Пышкина пригрозила мне, говорит: или прогною тебя или зарежу. Мы зарезали сонную старуху, изрубили её на куски и варили…
– А как же вы зарезали ещё одну женщину – Александру Филипповну Фофанову 40 лет?
Ответила Евдокия Жиганова:
– К нам в дом (после того как съели девочку, мальчика и старуху) Александра Филипповна Фофанова, – она тоже каменская, – и просила нас принять её на квартиру. Ну, знамо, у нас дров было мало, а ей сказали, чтобы она добивалась дровец. Согласились принять её.
Жиганова замолчала.
– Вскоре – начала дочь – после того, как пришла к нам Фофанова, хозяйка Наталья Пышкина, начала говорить нам о том, чтобы и Фофанову зарезать и съесть. Ну мы вроде как уже потеряли страх. Ночью подошли с Натальей к Фофановой. Она проснулась. Увидя нож у Пышкиной, Александра Фофанова испугалась. Она говорила: «Что вы делаете, разве можно?». Но нам некогда было разговаривать, и я схватила Фофанову за руки, а Наталья ножом перехватила горло. Тело это изрубили на куски и сложили в кадушку. Ели. Но как вспомнишь, что это человек, тошно становится. Лучше бы конину или собаку есть.
Дочь замолчала. Мать, понурив голову, смотрела вниз.
– К вам соседи заходили, спрашивали где дети?
– Заходили – отвечала мать Жиганова – А когда спрашивали, где наши дети, то мы говорили: вон на печке, они больные. Там еще сидела здоровая девочка и были накиданы лохмотья, так что незаметно.
Опять замолчали.
– Ну, а куда же девалась сама хозяйка Наталья Пышкина?
– Да она – заговорила Евдокия Жиганова – захворала и умерла. Ну, а мы с дочерью мертвую Пышкину изрезали на куски и сложили. До Рождества уж оставалось 5 дней.
– А ты резала старуху и Фофанову?
– Нет я не резала. Пышкина резала вон с дочерью.
– Знали ли про вас, что вы ели людей?
– Нет – ответила Евдокия Жиганова – но потом все-таки стали замечать. Приходили и спрашивали нас – чем мы кормимся и где у нас ещё люди. Тогда я упала на колени и сказала, что грешны мы перед людьми и богом: мы людоеды, мы съели 5 человек. Ну, меня и дочь Аграфену арестовали, и вот теперь мы сидим здесь в Пугачеве.
P.S. Прохожему не комментировать!
