Как то ночью, уже не помню, за что провинились, выгнали на улицу меня и моего товарища Вову, что бы мы бочки катали от столовой, до помойки. Ну что тут поделаешь, катали.
Первый раз подкатили здоровый бочонок, пока поставили его на донышко, обалдели. Аж голова закружилась. А я смотрю, из-за помойки панамка военная выглядывает, и одно то вверх, то вниз. А под нею лысина блестит, ночью аж разглядел. Я потихоньку шепнул Володе:
- Гляди, яйцо какое сидит! Стырил, небось, чего-то, точит, сидит один.
Володя ехидно поглядел в его сторону и шепнул мне:
- Да нееее… Это дезертир наверняка! Пойдем лучше за бочкой, пока на нас этого ловить не повесили.
Я охотно согласился. Мне спать хотелось, а не по полю бегать за «яйцом».
Следующий заход, Володя взял одну здоровую бочку и покатил. А я две маленькие. Быстрее докатился до помойки, поставил бочки, оперся на них и жду товарища моего.
Тут дезертир вылезает из своего «убежища» и так скромненько, как будто к девушке приставать шел, подкатывает ко мне, опустив взгляд вниз, говорит:
- Брат… Как же у меня живот крутит после этой столовки… Хоть не ходи туда. А у тебя это… Спички не будет?
Я удивился малость, но похлопав себя по карманам, нашел коробок и протянул ему.
- Не-не… Мне одну спичку дай.
Одну спичку мне не жалко было, ему может в зубах поковырять, а я тут жадничаю. Дал ему, что он просил и пошел искать Вовку, куда ж он чертяга пропал.
Уже прилично отошел от того места, как слышу радостный смех позади. Оборачиваюсь, а этот гад, который спичку попросил, себя поджег и пляшет. Я перепугался, подбежал и давай мусором всяким тушить его. Повалил на землю, бью тряпками, какими то, а он по земле катается, смеется. Я стал звать на помощь. А тот только услышал, что я на помощь позвал, тут же вскочил на ноги, хлопнул себя руками пару раз, огонь потух, он сразу отдал честь и растворился… Я стою с глазами, как блюдца. Тут то сразу и Володя подбежал и еще какие то люди с части, а я все, что смог вымолвить, так это то, что «яйцо сгорело». Никто, конечно же, меня не понял, все только посмеялись.
Так мне и никто не поверил, а меня трясло после этого неделю точно. Я обратился к старшине, что бы он мне увольнение дал, а он насупился и стал требовать объяснение, зачем мне куда то уходить. Я стал рассказывать историю, потом резко остановился, понял, что тут моя история не прокатит, и не поднимая взгляда с пола начал вставать. А старшина мне:
- Сядь.
Я покорно сел и взглянул на него. Какого ж было мое удивление, когда я увидел, что он мне увольнение пишет.
- Ну дальше мне расскажи, как опять Васька Моховой тут цирк устраивал. – не отрывая глаз сказал старшина.
Я был крайне удивлен и рассказал все до конца.
Старшина медленно махал головой и в свою очередь, рассказал мне про этого Ваську.
«Василий Моховой пришел сюда с больной пищеварительной системой. Проше говоря, пердеть ему хотелось все время. А всякий раз, когда он это делал, пытался удивить сослуживцев, опускал штаны и подносил к заду зажженную спичку. Короче говоря, первый месяц, мы практический каждый день наблюдали фейерверки от Васи. А как то он где то нашел зажигалку, решил проделать свой фокус и загорелся сам. Сослуживцы потушить его не смогли. Умер Васька, сжег, считай сам себя. А теперь, его временами видят служивые. Как он зажжет сам себя и носится, как угорелый»
После рассказа старшины у меня будто камень с души упал. Больше я Ваську не видел, но думаю, он больше не будет баловаться со спичками.
