Долго не решалась написать эту историю – странную и такую грустную. На сегодняшний день и рассказчицы, и героя рассказа нет в живых… И чтобы эта история не канула в Лету, я ее напишу. Но имена по этическим соображениям изменю.
Я тогда училась в школе. Были зимние каникулы, и моя знакомая, работающая экскурсоводом, позвала меня на экскурсию по Москве. Экскурсия для меня была бесплатной, потому что автобус набрался только на половину, и я, конечно же, с радостью воспользовалась предложением. По плану были музей, исторический центр и Ваганьковское кладбище. И вот мы на Ваганьковском. Это кладбище меня потрясло. Тем, что здесь живые не желали отпускать мертвых – все эти живые цветы, записки и надписи, наподобие «Цой жив!» как-то не вязались с вечным покоем. Но это лирическое отступление). Обойдя кладбище, знакомая (назовем ее Верой) сказала, что ей нужно зайти в церквушку, поставить свечку за упокой. «А за кого?» - задала я глупый детский вопрос.
«Знакомый недавно умер, Борис», - как-то обреченно вздохнула Вера, и с какой-то горечью тихо добавила: «Вот при жизни его почти не знала, а теперь должна по всем церквям за него молиться». Все это меня жутко заинтересовала, и я пристала к ней с расспросами. Но она упорно молчала.
Прошло наверно пару лет. Я поступила в институт и приехала на каникулы домой. И мы снова встретились с Верой. И вот когда мы хряпнули винца за встречу, она разоткровенничалась. «Я все время думала, чувствует ли человек свою смерть. Наверно, все-таки, что-то чувствует. Вот несколько лет назад произошла со мной странная история. Приехала я как-то из Казани, уставшая, разбитая, а на следующее утро мне уже в Санаксары ехать, поэтому решила пораньше лечь спать. И только легла – стук в дверь. Жуть, как не хотелось видеть непрошенных гостей, но встала, открыла. На пороге – Борис. Я его почти не знала – так пару раз пересекались в компаниях. - «Можно войти?»
-«Конечно можно». -
«Вер, ты уж извини, я с исповеди шел, решил завернуть к тебе ненадолго.- А Вера действительно жила недалеко от храма.
Впустила я его в комнату, он сел и повел длинный монолог. И непонятно, почему стал рассказывать мне всю свою жизнь, а точнее – все свои грехи. Я сижу уже раздраженная, уставшая, глаза слипаются. А он рассказывает и рассказывает. «Я недавно, Вер, женщину встретил и полюбил ее. Первый раз в своей жизни я узнал, что такое любовь. (А Борис был женат и уже давно). Она до меня девственницей была, хотя ей уже под сорок (А Борису было около 50-ти). Я теперь не знаю, как дальше быть, не могу я без нее… И батюшке про свой грех не рассказал. Теперь, ты видишь, какой я грешный. Я пришел тебя попросить – молись за меня!» Я сижу злая и думаю: «Ну почему я должна за тебя молиться, за чужого мне человека?» А он чуть не плача снова: «Пообещай, что будешь молиться за меня!» Я взяла и пообещала, только, чтобы он поскорее домой ушел. Он ушел, я легла спать и утром уехала на экскурсию. А вечером звонит телефон и подруга сообщает, что Борис прошлым вечером умер. Причем умер у себя в подъезде, не дойдя до квартиры. То есть, последний человек, кто его видел, была я. И именно мне он рассказал свою последнюю исповедь. И вот теперь я стараюсь во всех своих поездках ставить за него свечки…»
Я потрясенно слушала. «Вер, а у Бориса фамилия не Огарев?» Вера кивнула. Оказалось, что я тоже раньше знала этого Бориса и его жену, женщину, старше его на несколько лет. Когда я была маленькая, то честно думала, что это женщина – мать Бориса). Очень интеллигентный человек, дворянских кровей, я и не думала, что у него в жилах не голубая, а красная кровь…
