Был у меня троюродный брат, Леша. Невероятный ребенок – белые волосы, голубые глаза. Родители у него оба брюнеты, и первые два ребенка тоже классические брюнеты. А он был вот такой светлый, светлый и в душе. Любили его все, исключений не было. Там, где он был, заканчивались ссоры. Просто забывалось все плохое. Когда он видел, что начинается ссора, Леша начинал просто говорить. И все взрослые начинали его слушать и улыбаться. Его отец, мой дядя, его любил безумно, он души в нем не чаял.
Погиб Леша в семь лет. Так как живем в деревне, то дети очень самостоятельные. В день смерти Леша и два его друга гуляли по местной речушке, прямо по льду. Леша попал в полынью и начал тонуть. Его друзья стояли и смотрели на это; когда Леша перестал кричать и шевелиться, они позвали взрослых. Как вы сами понимаете, было поздно. После похорон мой дядя начал пить. Пить по-черному – что ни день, то пьяный. Пил он долго, месяца три. Однажды я его встретила на улице и, конечно же, начала его отчитывать, что так пить нельзя, что так и до больницы не далеко. А он мне сказал: «Я знаю все это. Когда Лешу похоронили, он стал по вечерам домой приходить. Ходит, по окнам заглядывает, а как меня увидит, начинает с собой звать. А когда я выпью, то мне лучше, не так больно и Лешу не вижу. Знаешь, я ведь так уже больше не могу». И он заплакал. Мне так стало не по себе, попрощалась с ним и домой убежала. На следующий день дядя умер. Забрал его Леша.
