Это было давно. Можно сказать, что это было неправдой, но это было. А все началось с того, что мы купили этот проклятый дом.
Был летний денек, и мы с семьей, вызвонив через газету какую-то бабку — хозяйку домика, отправились его смотреть. Ну, чего уж говорить, дом был хорош! Снаружи стены с облупившейся краской, однако внутри все выглядело довольно мило. Стояло немного мебели, были поклеены симпатичные обои. Было светло. Но в этом доме мне сразу что-то не понравилось. Что-то здесь было не так, и все мы это знали. Однако никто не показывал виду. Дом родителям понравился, они были просто в восторге. Купили мы его за какие-то гроши, хотя в доме осталась вся обстановка и все инструменты. То есть это были не совсем гроши, но цена всё равно казалась смехотворной.
В год покупки домика мы редко ездили на дачу. Было много других дел. Но иногда всё-таки мы просто так приезжали на дачу. Без ночевок. Просто сидели в этом «чудном» доме. Мне он все больше и больше переставал нравиться…
На следующий год в домике начались работы. Огород был запущен, и мы пропарились с ним где-то половину лета. В середине июля мы решили остаться на ночь всей семьей. Мне это не пришлось по духу, однако родители и сестра были рады. Закрыли на ночь ставни, прикрыли дверь, укрылись кучей одеял и уснули.
Проснулся я посреди ночи от непонятного страха. Было тихо, родители и сестра спали. Мне не спалось. Вдруг раздался странный скрип во дворе, будто открыли давно не промасленную дверь. Послышались шаги и стихли. Кто-то прошелся по нашему дворику. Но кто? Воры? Наркоманы? Скорее всего, нет. Что им делать здесь посреди ночи? Входная дверь была закрыта, и бояться было нечего. Но все же я ощутил некое присутствие в доме, хотя никого чужого рядом не было.
Тем летом мы еще несколько раз ночевали на даче, но во время этих ночевок я не просыпался, как в первый раз. Наступила зима. На дачу мы не ездили. Однако несколько раз мне снился один и тот же сон: ночь, темнота, я подхожу к своей даче со стороны дороги. Дом пуст и безжизненен — так кажется издалека. Но когда я подхожу к дому, дверь распахивается. Кто-то ждет меня там.… И на этом месте я просыпался. Ничего особенного, просто кошмар, но меня он почему-то пугал.
Наступило еще одно лето. На дачу я ездил с большой неохотой. Дом как дом, поработал-отдохнул, но все это меня почему-то напрягало.
Снова ночевка, и снова я просыпаюсь среди ночи. Опять это ощущение присутствия… Слышу шаги в соседней комнате. Родители спят. Не знаю, кто там шагает — залезаю под одеяло и засыпаю… Отчетливо помню, что мне опять приснился сон. Тот же самый, что зимой, но на сей раз летом и на этой ужасной даче. Опять подхожу со стороны дороги, захожу в дом. Тишина… Захожу в комнату, где мы спим. Вижу родителей спящими. Меня с ними нет. Шаги за спиной. Оборачиваюсь…
Просыпаюсь. На улице светло, родители уже не спят. Но сон и шаги заставляют крепко задуматься.
Тем летом мне больше не слышались шаги и не снились ужасные сны. Лето шло своим чередом.
Третье лето. Дача совсем потеряла свой лоск и стала походить неизвестно на что. Дом стал некрасивым снаружи, внутри. Атмосфера внутри дома стала гораздо мрачнее. Темные обои, покосившиеся полы…
Первая ночевка. Снится сон, который мне никогда не снился. Зима. Дача засыпана снегом. Утро. Нигде нет людей. Небольшая цепочка следов тянется от того места, где стою я, к крыльцу нашего дома. Иду к дому. Дверь приоткрыта. Открываю дверь… Шорох в спальной комнате. Тихие разговоры. Сон перехватывает контроль надо мной — я хватаю топор, неожиданно оказавшийся под моей рукой, забегаю в комнату… а там роются всего-навсего два ребенка. Лет шестнадцать. Контроль абсолютно покидает меня. Перед моими глазами топор опускается на голову одного, затем другого. Море крови…
Просыпаюсь. Ночь. Все спят. За окном мелькает какой-то силуэт. Два силуэта. Сам не зная, почему я это делаю, поднимаюсь и подхожу к окну. За окном стоят два существа, переговаривающиеся друг с другом. Существа похожи на людей — точнее, это и есть люди. Разложившиеся трупы, которые общаются друг с другом. Все в крови, их головы как будто разрублены пополам. И они смотрят на меня. Отключаюсь…
Прихожу в себя в каком-то странном месте, похожем на чердак. Светло. Вокруг никого. Поднимаюсь, подхожу к чердачному окну. Огонь — вот первое, что я увидел. Все вокруг пылает. Весь окружающий пейзаж в огне, все дома и деревья. Тот дом, в котором я нахожусь, не горит. Кто-то ходит по нижнему этажу. Из дома выходит человек — старик, весь седой, с топором. Бросает на меня тяжёлый взгляд. Огонь не отражается в его глазах. С его стороны тянет могильным холодом. Начинают прорезаться звуки — крики, много криков. А старик смеется как безумный…
Утро. Я лежу в своей постели на даче. Ночные ужасы потихоньку забываются. В этот же день мама попросила меня слазить на чердак взять кое-какие инструменты. Залез на чердак, взял инструменты, и, вылезая, я заметил вдалеке дом. Белый дом. Дом, на чердаке которого я лежал ночью.
Решил прогуляться до того дома. Оделся и пошел. Шел минут десять. Вот и этот дом. Окна заколочены, чердак тоже. Участок заброшен. Вокруг ни души. Оконные ставни раскурочены. Подошел, подергал дверь. Она открылась. Сплошная тьма и холод… Я не стал заходить. Пошел назад, домой. Лег на кровать и уснул.
И опять увидел ночной сон — и опять проснулся. Уже стоял вечер. К матери пришла какая-то старушка, одна из тех, которая живет в конце садоводства, около того белого дома. Я невзначай спросил у старушки, кто жил в том доме. Она ответила, что раньше там жил сторож, который сошел с ума из-за болезни. Он умер лет пять назад. В год смерти сторожа пропали два мальчика лет шестнадцати. И что самое страшное, это были внуки сторожа.… Жили они преспокойно с дедом, а потом исчезли. Зимой. А где-то через неделю умер сторож. Дом заколотили и оставили в покое. А недавно какие-то психи взяли да ограбили этот дом — раскрыли настежь окна и двери…
Больше ничего за то лето не случалось, но случилось осенью. Дача сгорела. Вместе со многими другими домами. Огонь не тронул белый дом, абсолютно. Многие люди лишились домов. Где был очаг пожара, осталось неизвестным.
Вскоре мы купили дачу в другом садоводстве. Там мне не снились эти ужасные сны. Не было никакого страха, и сейчас нет. Однако иногда мне снится сон. Я стою около белого дома. И чувствую, что внутри кто-то есть. Просто стою и смотрю. А потом разворачиваюсь и иду по направлению к своей даче — бывшей даче, ныне сгоревшей. И чувствую, как мою спину буравит мертвый взгляд. Слышу безумный смех и крики, чувствую могильный холод. Но, слава богу, в этом сне я никогда не оглядываюсь назад.
