Мой брат сегодня посмотрел смертельный файл. Теперь он ждет, что его заберет монстр из лэптопа. Я сижу на подоконнике, на улице загораются фонари. Медленно идет снег. Я хочу курить, но сдерживаюсь, отхлебывая из огромной черной кружки обжигающий кофе. Брат рассказывает, что все люди, кто смотрели загадочное видео, выкололи себе глаза. Брат пытается мне объяснить, что с ним уже происходят перемены. Он чувствует, как кто-то дышит ему в затылок. На улице смеркается, вдоль дома я вижу странную тень. Даже две – темные силуэты неровной походкой приближаются к нашему подъезду. Это не монстры из воспаленного воображения, свихнувшегося на компе подростка. Это живые люди. Люди, от которых остались только тени. Манька - наша соседка по этажу выгуливает по вечерам, когда стемнеет свою дочь. Маньке на вид лет шестьдесят, хотя моя мама говорила, что они учились в параллельном классе. Моей маме 47.
Дочь у Маньки, Марии Николаевны Любвой, зовут Наташа. Когда произносишь это имя представляется нечто хрупкое, белоснежное, чистое и очень красивое. Но Наташа не такая. Она болеет какой-то страшной болезнью – ее лицо обезображено как будто от ожогов. Однажды, я ехала в лифте с Наташей и Манькой. Мы молчали. И я слышала, как у Наташи внутри что-то клокочет. Мне стало страшно. А она улыбнулась – я это не видела, а почувствовала, и посмотрела на меня. И сказала: «Я тебя не съем». Я слышала, как мама говорила, что Наташу не берут даже в школу-интернат. Что врачи поставили ей сразу несколько страшных диагнозов и сказали Маньке, что дочка скоро умрет. Еще говорили, что соседи просили Маньку, свою дочь не выводить гулять на площадку днем, а то дети маленькие плачут от страха. Вот после этого они и превратились в тени. Теперь женщины выходят из своей квартиры только, когда стемнеет.
Я допиваю кофе, брат уже рубится в игру. Там нужно убивать монстров. Он забыл уже про смертельное видео и выколотые глаза. В его жизни нет места настоящим бедам и страхам. Ему не нужно ходить в темноте вдоль стены своего дома, чтобы не услышать вслед себе оскорбления и насмешки. Он не знает, что такое ужас потерять любимого человека, или всю жизнь положить на борьбу с недугом, который отнимает его у тебя.
Слышимость в наших домах хорошая. И потому мне не стоит труда разобрать слова, которые говорит мать дочери, пришедшие с ежевечерней прогулки под домом.
«Я тебя так люблю, Наташенька! Ты даже не представляешь, как я тебя люблю!»
