Моя свекровь, мама Света, была в семье старшей из трех детей. Двух младших сыновей мать любила до беспамятства, а ее почти ненавидела. Наказывала, оскорбляла, била даже. Однажды мать ее что-то на кухне готовила, нож в руках был, а Светочка 7 летняя что-то сказала невпопад, так родная матушка, не долго думая, размахнулась, и со всей дури стукнула девочку по руке, вернее, дочь руку вперед выставила, чтобы по лицу удар не получить. То, что нож в руках был, маменька забыла, наверное, так что получилось, что мама дочку острым ножом по руке саданула. Разрезала руку до кости. Шрам в 8 сантиметров, аккуратно зашитый докторами, моя свекровь всю жизнь носила, как знак невероятной «любви» матушки родной.
Много было чего, но любви дочерней к матери, как должно быть, мама Света наша никогда не испытывала. Когда бабка заболела смертельно, вся тяжесть забот на дочь, а не на сыночков любимых пала. Ходила, помогала, ухаживала. Умерла мать ее, стали сынки наследство делить: мебелишку какую-то, золотишко, прочую бытовую утварь. Достался нашей маме Свете по жребию (да, именно, жребий тянули с братцем) ковер. Обычный такой ковер, красный, настенный, чистошерстяной. Мама его домой притащила и сбросила в угол. У нее своего добра к тому времени скопилось, настоящего, заработанного, так что «чужого», тем более, от матушки «любимой», ей совсем не надо было.
Ковер в углу долго пылился и мешал порядком. Попросила Светлана Ивановна мужа своего: «Сань, давай его повесим что ли? Хоть сюда, в спальню, в изголовье двуспальной кровати!». Саша повесил по просьбе жены. Только какая-то чертовщина началась потом. Мать спать ложится, да уснуть не может, все ей шорохи и тени мерещатся. Дальше – больше: начала задыхаться и кашлять. Кашель бьет просто убойный. В больницу пошла – ничего не находят. Мать все на аллергию списывать начала. Пылесосила и мыла пол по 4 раза на дню, а кашель удушливый не проходит никак! Если и удавалось заснуть на немного, то шорохи и голоса таинственные, будто в самом мозгу засевшие, все равно среди ночи с постели поднимали.
Муж спит сладко, ничего не чует, а она, бедняжка, совсем из сил выбилась от бессонницы. Стала в другую комнату уходить – спит замечательно всю ночь напролет, а как в спальню возвращается – все хуже и хуже себя чувствует.
Как-то раз мама Света позвонила своей снохе, жене брата, самого любимого сына матушки свое усопшей. Да и вдруг, сама от себя такого не ожидая, выпалила: «Лен, может, заедешь к нам, заберешь ковер материн?». Сказала и удивилась: специально не готовилась, почему вдруг предложила – сама не поймет. Ленка приехала через пару часов. Еще бы, добро задаром отдает золовка! Так благополучно ковер переехал в квартиру к родственничкам. Мама Света сразу почувствовала несказанное облегчение, как будто воздух чище стал в квартире, как будто уборку генеральную сделала и все пылинки вымела!
Ночью снится Светлане Ивановне сон. Ясный погожий день, идет она в большую комнату, а на перилах балкона мать ее умершая сидит. Сидит, ноги свесила на улицу, улыбается. Встрепенулась мама Света, говорит: «Мам, что ж ты так сидишь? Упадешь же! Ну, заходи скорее!». А старушка сидит себе на перильцах, головой мотает: «Нет, мол, не пойду»,- а сама улыбается так, что при жизни у нее такой счастливой улыбки не было.
Проснулась мама Света, никак не поймет: сон это или правда - только что мать была, но странным способом: на балконе сидела и в дом не зашла? Пришла в себя тут же и говорит: «Господи, сон, конечно! Обычный сон!». Только с тех пор, как ковер она отдала родственникам, сразу здоровье ее пошло на поправку. Задыхаться перестала и голоса прошли в голове.
Часто она мне этот сон рассказывала и приговаривала: «Ну что, матушка, угодила я тебе наконец-то?»
