«С некоторых пор я заметила, что мне разонравилось золото. Хотела купить себе перстенек, да посмотрела на какую-то топорную работу ювелиров. Все как-то грубо, аляповато. Наверное, считают, что раз золото, так уже красота и престиж. На серьгах вечно какие-то цветочки, ягодки – цепи, чем толще, тем престижнее.
Разочарованно вышла я из очередного магазина, когда ко мне подошел благообразного вида дедок.
- Золотом интересуетесь? – спросил он.
- Да нет тут ничего красивого, - произнесла я, присаживаясь на лавочку. Ногу свою натерла и решила отдохнуть.
- Мой вам совет, дамочка, если решитесь купить что золотое, берите самое неказистое. По себе знаю, чем золото красивее, тем больше на нем крови, грязи и проклятий, - сказал он.
- А вы с чего так обо мне печетесь? – подозрительно сказала я. – Я зашла только посмотреть, кошелек у меня пуст, так что не тратьте на меня время.
- Экий стал подозрительный народ. Стоит с кем-то словом перекинуться, так и видят в тебе либо жулика, либо маньяка, - нахмурился старик.
– Я сам только что сдал в ломбард золотые серьги покойной жены, смотрю, вы вышли хмурая, вот и решил вам совет дать.
Я почувствовала неловкость, ведь и правда, плохое настроение не дает права обижать людей. Чтобы немного сгладить ситуацию я произнесла:
- Замоталась я немного, но скажите, какой толк в некрасивом золоте?
- Этого некрасивого золота я в своей жизни столько через себя перекинул, что знаю, о чем говорю. В молодости забросила меня судьба на Чукотку в золотоносный поселок Сусуман, на прииск. Тяжелый это труд – золотую породу мыть. На такие работы часто посылали осужденных, но было много и вольнонаемных. Народ там был самый разный: русские, татары, украинцы, местные. Жили в бараках в охраняемой зоне, наподобие тюремной.
Был у меня друг Ленька. Вместе с ним породу лопатами кидали. А золото в первоначальном виде совсем не такое, как вы к нему привыкли, - грязь одна на вид. Отдохнуть можно было от этого всего только ночью, у костра выкурить самокрутку, да помечтать о будущей жизни.
Возле нас терся один старик из местных, Нанук его звали. Охотником был знатным и рыболовом, часто нам продавал свою добычу, травил байки свои, чтобы скуку прогнать, а еще вроде как шаманить умел немного – зубную боль заговорить, кровь остановить, унять травяными настоями озноб и ломоту. Нами все это только приветствовалось, ведь до города ой как далеко.
И вот однажды болтая так со стариком, Ленька пожаловался на свою жизнь.
- Вот я вожусь тут день и ночь в этой чертовой породе, а настоящее золото только к чужим бабам на уши липнет, а так хотелось бы хоть одним глазком на настоящий клад поглядеть, ведь находят же счастливчики целые сундуки золота.
- Находят, это ты, верно, сказал, - ответил Нанук, - только потом за такими «счастливчиками» всю жизнь смерть ходит. Все клады, в земле схороненные, в основном заклятые, и упаси Бог взять такое золото. Хотите посмотреть на один такой клад, я вам его покажу, но только покажу, а не дам в руки!
- Ух, ты! Старик, а ты, правда, это можешь? – обрадовался Ленька.
- Конечно, могу, вы даже не представляете, сколько золота обратно в землю зарыли разные душегубы. Подождите меня маленько, я домой схожу кое за каким инструментом.
Шаман ушел, а Леонид аж подпрыгивать стал от радости, как дитя малое.
- Представь, Степа, достанет старик золото из земли, и можно будет бросать тут горбатиться, - потирал он руки.
- Держи карман шире, Леня, если бы все было так просто, разве не взял бы шаман себе это золото раньше. Да и что ему с нами делиться? – попытался остудить я горячую Ленькину голову.
- Да местные – народ простоватый, они в золоте настоящей цены не понимают, а может, просто мы ему больше по душе пришлись, чем остальные…
Рассуждения Леньки прервались появлением шамана. В руках он держал полотняной мешочек с чем-то и кривой кинжал, наподобие турецкого.
- Пойдемте, тут недалеко поляна подходящая есть, там нам никто не помешает, - сказал старик. – Только делайте все так, как я скажу, и не смейте меня ослушаться, а то беда будет.
Мы полностью доверились старику и двинулись за ним в ночь к небольшой полянке. Старик зажег четыре небольших костра, обсыпал пространство между кострами каким-то белым пеплом и, беспрерывно что-то напевая под нос, воткнул в центр поляны свой нож. Получился на поляне большой квадрат, и старик подвел нас к белой полоске, отделяющей нас от места колдовства.
- За черту ни шагу и стоять тихо, - приказал дед.
Минут десять ничего не происходило. Нас немилосердно начали кусать комары, и мы уже начали думать, не пошутил ли с нами дедушка, наказав так за жадность. Но потом мы ощутили легонькое дрожание почвы под ногами и странный утробный гул. Казалось, это урчит в огромном животе. И тут земля в квадрате стала вдруг вспучиваться, и в самом деле стал расти холм, очень похожий на живот беременной женщины. Наконец, достигнув внушительных размеров, земля треснула как спелый арбуз в том месте, где в нее был воткнут нож. Огромный пласт земли сдвинулся, и на свет Божий вывалились такие сокровища, которых касались, наверное, только руки царей. Перед нашими глазами сияли в огнях костров золотые чаши, кубки, ожерелья. Но это были еще мелочи. Меня потрясло огромное толстое блюдо, а может быть – щит. Я увидел выгравированное женское лицо – прекрасное, но страшно злое. Еще к нашим ногам практически выбросило цепь. Толщиной почти в три пальца, она манила к себе своей доступностью, и Ленька не выдержал.
Всегда осторожный и рассудительный, он потерял голову. Схватив правой рукой конец цепи, он шагнул в запретный квадрат и почти сразу страшно закричал. Мы бросились к нему, крича, чтобы он бросил цепь. Он и рад был бы бросить, но золото парализовало и прихватило его, словно электрический ток. Цепь начала втягиваться под землю, остальное золото стало также «уходить». Мы тащили его к себе, но Леньку уволакивало за золотом. Походило все на детскую сказку «Репка». Дедка за репку, бабка за дедку… Вот только наша сказка была очень страшной. Три сильных мужика не могли освободиться от силы дьявольского золота. Рука Леонида оказалась в земле по самую ключицу. Мы дернули, и вопящий Леонид остался у нас в объятиях – мертвый. Кровь залила нас с ног до головы. Сбежались люди, нас сразу же арестовали, а тело бедного Леонида увезли на вскрытие.
На месте нашего «преступления» нашли лишь нож старика, но никто не мог объяснить, как ножом можно было вырвать руку вместе с плечевым суставом и вытащить из этой раны почти все внутренние органы. У Леонида не оказалось ни сердца, ни легких, ни печени. Я сам не пойму, как избежал тогда тюрьмы. Нас долго допрашивали, но хоть старик и рассказал чистую правду, ему никто не верил.
Вот так я полюбовался кладом. Мне больше уже было не до длинного рубля, и при первой же возможности я вернулся на родину. Но говорю вам, никогда больше я не видел золотых украшений краше, чем те, что показал нам старик. Золота очень много в земле, и не только в виде золотого песка. Все это золото лишь засоряет собой землю, отравляет ее злом.
Так что покупайте простенькое колечко, и, чем «топорнее» оно будет выглядеть, тем в большей безопасности вы будете. А еще лучше обходиться без него вовсе, по мне, единственное золото достойное восхищения – золото осеннего листопада».
