Прошлым летом в июле я с девушкой снял номер на двоих в небольшой малоизвестной гостинице на юге Москвы на два дня. Родители уехали на дачу, но дома сидеть не хотелось, а в гостинце был завтрак и довольно большой номер. В общем, решил разнообразить жизнь. Гостиница стоит на самом краю довольно большого парка, там почти всегда мало народу. Ее построили в 1989 году, долго она стояла полуразваленная, но лет пять назад ее отремонтировали. Номера приличные, но народу всегда немного. На весь этаж с десятками номеров может быть занята только пара из них.
Я выбрал номер с северной стороны, чтобы не было жарко; прямо перед окнами росли деревья. Хоть и второй этаж, но высота приличная, так как первый этаж с очень высоким потолком (там что-то вроде конференц-зала), и рядом сразу начинается овраг. Прямо из него и растут деревья. Лес довольно густой, но мне очень хорошо известный, ибо я живу неподалеку и все мое детство гулял там. В первый день утром мы решили пойти погулять в лес. У нас с собой было на всякий случай два перцовых баллончика, плюс к тому у меня был топор. Мы собирались сделать костер — хотелось просто посидеть у огня в тишине, я к тому же очень давно не делал костров, захотелось вспомнить детство и юность. В лесу много костровых мест, так как часто там гуляют всякие компании. Я решил пойти на одно из малопосещаемых и мало кому известных мест за ручьем в густом подлеске — не хотел, чтобы нам мешали пьяные компании. Хотя была среда, середина дня, и вроде никого не должно было быть, но все же с самого начала было немного не по себе идти вот так вдвоем с девушкой. Но я подумал, что если что, два баллончика и топор спасут дело.
Когда мы дошли до ручья, я застал странную картину — тропа к нему через широкую поляну вся заросла. Совсем. Хотя сколько я себя помню, она была там всегда. Пробравшись к ручью сквозь густую, в человеческий рост, траву, пошли по узенькой едва заметной тропинке дальше. Она всегда была неприметная и вела к тихому и удачно скрытому от глаз костровому месту. Тропинка очень быстро исчезла в зарослях, а кострового места и след простыл. Мы его так и не нашли. Меня это как-то насторожило. Я не мог понять, то ли мне память изменяет, то ли место исчезло. Решили пойти на другое, тоже с детства мне знакомое, но и всем другим известное место. Оно находилось на другом конце леса, но других идей пока не было. Пока мы шли, нам не попадалось вообще людей. Лес был словно вымерший. Меня это радовало, пока нам не повстречался один странный человек.
Он был высокого роста, очень худой, в каких-то драных штанах, в ветровке, в перчатках (это в плюс 27 градусов!) и с палкой. Он шел не навстречу нам, а с перпендикулярной тропинки, выходившей из оврага. Когда я смотрел на него краем глаза, мне показалось, что он из оврага как бы выполз и встал с четверенек. Мы, его завидев, остановились и решили подождать, пока он пройдет. Он нас заметил, посмотрел на нас и, стуча палкой по земле и периодически царапая землю (неясно зачем), пошел дальше. Это нас встревожило, но так как он быстро скрылся, мы пошли дальше.
Костровое место нашли не сразу, плутали в зарослях. А когда пришли, удивлению моему не было предела. Я помню, что там лежали огромные куски толстенного спиленного дерева в качестве скамей, а из особо толстого места ствола был сделан стол — огромный чурбан стоял рядом со скамьями и кострищем. Так вот, этих циклопических бревен не было. Я до сих пор не знаю, кто, когда, зачем и, главное, как смог их убрать оттуда. Они просто словно испарились. Никаких следов спиливания или сожжения таких огромных бревен тоже не было. Лежало только средней толщины бревно, на котором было неудобно сидеть, но искать другие места было лень, и мы разожгли костер там. Я с упоением жег его часа два или два с половиной. Мы с девушкой пообнимались, сделали несколько фотографий, попили сока и поели, что взяли с собой. Расслабились. Однако покой был недолгим.
Вокруг начались какие-то шорохи. Поначалу мы им не придавали значения, в лесу все время все шуршит — птицы, белки, мыши иногда. Но шорохи сменились потрескиваниями — то тут, то там, повсюду. Стало не по себе. Главное, не видно никого, голосов не слышно, а только что-то трещит, словно ветки небольшие ломаются. Мы начали собираться. Пока девушка убирала еду и фотоаппарат, я тушил костер. Но воды с собой не было, пришлось окопать его палкой немного, побить головни, чтобы, если что, лесного пожара не случилось. Все это время мы настороженно озирались по сторонам. Когда костер был вроде бы потушен, мы начали потихоньку уходить. Однако тропа, по которой мы пришли, все не попадалась. Я не могу описать, как я был удивлен и — вскорости — напуган. Потрескивания продолжались где-то в отдалении, но я понимал, что что-то не так. Я с детства знаю этот лес, нам надо было пройти метров 25-30 до тропы… Вместо нее мы наткнулись на треугольную глубокую яму с отвесными стенками, вырытую прямо среди деревьев. Она была заполнена совершенно грязной и мутной зелено-серой водой, в которой плавали листья и какая-то пыль. Я не очень удивился, ибо в 90-е годы местные толкиенисты понастроили в лесу много чего, потом бросили, и все это так и гниет до сих пор. Настораживало то, что рядом с ямой в грязи были свежие следы, ведущие в направлении, откуда мы подошли, а еще виднелись какие-то беспорядочные борозды, большей частью в форме дуги. Я минуту озирался, потом бросил еще один взгляд на яму и решил, что надо побыстрее уходить отсюда.
Мы рванули в направлении, ощущавшемся мною, как верное, и вышли вскоре на тропу, однако совсем не на ту, которую я ожидал. Я так и не понял, как мы оказались там, где оказались. Тем не менее, место я узнал, и мы успешно ушли из леса и вернулись в гостиницу. Страх исчез, и мы отлично провели вечер. Когда начало темнеть, девушка, глядя в окна, сказала, что ей страшновато вот так проводить ночь на краю леса в почти пустой гостинице. Я внезапно понял, что мне тоже страшновато. Мы занавесили все окна, закрыли их, и дверь на балкон тоже (у нас был балкон в номере). Стало как-то спокойнее. Скоро мы легли спать и уснули. Часа в 4 утра я отчего-то резко проснулся и увидел странную картину: включен телевизор, но по каналу ничего не передают, там просто мелькание черно-белых точек. Экран призрачно освещает комнату, видно, что дверь на балкон открыта, однако перед нею задернутая тюль. На балконе различалась фигура. Я не мог понять, чья это фигура, но решил, что девушка проснулась и пошла на балкон. Стал звать ее по имени — фигура безмолвно пошевелилась, но ничего не ответила. Я еще раз позвал, и тут из ванной донесся звук воды, ударил свет из открывшейся двери в санузел и вышла девушка, которая, как я выяснил потом, проснулась и пошла в туалет. Увидев девушку, я мгновенно ужасно испугался и посмотрел на балкон — за мутной пеленой тюли было пусто. Выяснилось, что телевизор девушка не включала и дверь на балкон не открывала. Стало страшно. Балкон захлопнули, занавески задернули. Но так стало еще страшнее, так как мы не знали, что за ними происходит…
Так мы провели остаток ночи, сидя в обнимку. Утром пожаловались охранникам, что к нам влезали. На нас посмотрели, как на психов — видимо, решили, что мы напились. Осмотр балкона выявил нечто такое, что заставило нас не остаться на вторую ночь. На стене между балконом и окном были глубокие борозды, процарапанные в бетоне и ведшие от нашего этажа вниз к оврагу. Я точно помнил, что накануне их не было, ибо долго стоял вечером на балконе и смотрел по сторонам. Мы пошли ко мне (как я уже говорил, я недалеко живу) и решили сидеть у меня до вечера, а на ночь поехать к девушке в общагу, однако в последний момент ей позвонили и выяснилось, что места там не будет. К счастью, я уговорил родителей не приезжать в тот вечер, и мы остались у меня. Легли спать в большой комнате. Было как-то не по себе.
Уснуть мы не успели. Часа в 2 ночи я отчетливо услышал под окном (живу на 4-ом этаже) шаги и стук палки по асфальту. Я потихоньку выглянул в окно — ничего. Стоял так минут двадцать. Тишина. На всякий случай пошел закрывать окна. Когда пришел закрыть форточку на кухне, остолбенел от страха. Телевизор кем-то включен на канале без передачи, форточка распахнута шире, чем я оставлял. Я кинулся и в ужасе закрыл ее. Стало очень страшно. Мы задернули все шторы, достали топор, взяли ножей и сели с включенным светом в большой комнате, заперли дверь на ключ. Эти меры были смехотворны и бесполезны, но мы не соображали, что делаем. Казалось, что так мы себя защитим. Пытался звонить по сотовому родителям — нет сигнала. У девушки тоже нет сигнала. Обычного телефона на даче родителей нет.
Просидели так час. За окном началась гроза, мы слышали гул ветра, стук капель, шум текущей воды… Стало как-то поспокойней. Казалось, дождь смывал наш страх. Включили телевизор, стали смотреть какой-то фильм, пришли в себя. Гроза продолжала неистовствовать. Вдруг по экрану телевизора пошли помехи, картинка стала черно-белой, потом медленно растворилась в мелькании точек. Ощущение жути, накрывшее нас, было невыразимым. Начали дрожать оконные стекла, а потом мы услышали ЭТО.
Испытанный нами ужас трудно описать — наверное, так чувствуют себя загнанные звери. В окно били. Прямо в стекло. Настойчиво. Стекло почему-то не разбивалось и продолжало дрожать и дребезжать. Занавески были задернуты, и было особенно страшно оттого, что мы не видели, что за ними. Наконец я в полном ошалении, взяв топор, подполз к громыхавшему окну ползком и резко отдернул снизу одну занавеску в надежде обнажить пустое окно и ветки березы, бьющие в него от ветра. Я сам лежал под подоконником и не видел, что я открываю. Но девушка, сидевшая посреди комнаты, увидела это. Я видел ее лицо в этот момент, и это было самое страшное, что я видел в жизни. Ее лицо исказилось безумным ужасом, и она издала невыносимый и кошмарно громкий вопль. В ту же секунду я услышал какой-то скрежет, еще один — последний — удар в стекло, и все стало тихо. Через несколько секунд изображение на телевизоре вернулось. Я поднялся в состоянии, близком к помешательству, и искоса бросил взгляд в окно — там стояла тихая летняя ночь. Стекло было сухим, там не было никакого дождя, небо было ясным и звездным. Как я выяснил, той ночью не шло никакого дождя. На стекле осталось несколько небольших царапин. Тщетно я просил остолбеневшую девушку рассказать, что она увидела. Она только плакала и отворачивалась от окна.
Так я просидел с ней до утра, а утром отвез в общежитие. Там подруги увидели, что с ней что-то не то. Вечером она уже была в клинике, меня к ней почему-то не пускали две недели. В тот день вечером я в растерянности ходил под окнами своей квартиры, искал царапины на стене, но не нашел. Зато большая береза, растущая прямо у меня под окном и достающая до него, была странно ободрана местами. Потом говорили соседи, что ее ободрал мусоровоз, когда проезжал, но у меня были свои догадки на этот счет.
Через две недели девушка сказала мне, что уезжает в другой город. Ничего больше она мне не сказала и ничего не прояснила. Мне кажется, с ней случилось что-то непоправимое. Через месяц она уехала и больше не выходит на связь. Самое страшное она поэтому не узнала. Около моего дома есть небольшая роща, от нее недалеко до той гостиницы и леса. В ней я нашел дугообразные царапины на земле, что заставило меня вспомнить о том странном человеке, который нам повстречался, и о неясной яме. Через полтора месяца после тех двух дней ужаса я прочел новость в районной газете, которую зачем-то притаскивают иногда родители. И новость эта заставила меня содрогнутья. В том самом лесопарке пропало четыре человека за предшествовашие полгода (все они уходили в лес гулять в будние дни утром или днем), сами они так и не были найдены, но нашли одежду одного из них, всю изорванную, около треугольной ямы с водой. При исследовании ямы из нее подняли два тяжеленных огромных бревна, в которых были выдолблены камеры. В них обнаружились вещи остальных трёх человек, включая их одежду, сумки, несколько инструментов и клочки волос. Недалеко от ямы был задержан «странно, явно не по погоде одетый человек, представившийся грибником». Тогда еще искали битцевского маньяка, поэтому его заподозрили и допрашивали. На одежде у ямы были его отпечатки пальцев, однако он то ли не мог, то ли отказывался объяснять что-либо. В ходе следствия выяснилось, что он страдал клинической ликантропией. Где тела пропавших, что с ними случилось и как этот человек относится ко всему этому, выяснено не было. Вроде его отправили на принудительное лечение.
Я знаю, что это звучит безумно, но у меня есть только одно объяснение. Это… существо заприметило нас и хотело с нами что-то сделать… Потом оно же забралось к нам ночью, отследив до гостиницы, когда мы ушли от него в лесу (не знаю, почему мы смогли это сделать, а другие четыре человека нет). Затем оно выследило нас до моего дома и ночью снова пыталось забраться к нам. Его появление связано с помехами техники. Что из себя представляет этот человек, верящий, что превращается в зверя, знает только одна девушка, которая ничего не сказала и не скажет. Днем же оно бродило в своем дневном виде около моего дома. Почему мы слышали грозу, я объяснить не могу. Я не могу видеть помехи на телевизоре и тоже хочу уехать в другой город. Мне страшно жить здесь.
