«Когда мои дети выросли и разъехались, а муж умер, в доме стало необычно тихо, какое-то непривычное спокойствие. Но ночью, стоило мне отложить книгу и выключить свет, как с верхней полки книжного стеллажа будто кто-то спускался и шлепал дальше, обходя всю квартиру. «Неужто у меня домовой завелся?» – думала я. Однажды решилась и громко сказала: «Тишка, не пугай меня, не хулигань, мне на работу завтра, если есть хочешь, возьми в холодильнике». Не знаю, почему я его так назвала, само по себе это имя вырвалось, но в ответ я услышала то ли вздох, то ли смешок, дверца холодильника скрипнула, и все затихло. Так я убедилась, что у меня на книжном стеллаже поселился домовой.
Как-то ко мне приехали друзья моих детей и попросили приютить их кота Чипа на время отпуска. Кот был очень хорош! Огромный, пушистый, черный как ночь, с ярко-зелеными глазами. Хорош он был еще тем, что его не нужно было выгуливать, он мог пользоваться унитазом, лишь бы дверь была приоткрыта.
Он спал у меня возле книжного шкафа, на ковре.
Как только в доме появился кот, Тишка притих и не сходил с книжной полки, хотя шорохи и шелест, нервные подрагивания ушей и кончика хвоста кота указывали на то, что кот чем-то обеспокоен. В один из вечеров я зачиталась допоздна, как вдруг раздался скрип полок. Кот вскочил, шерсть его встала дыбом, глаза загорелись недобрым светом. Чин шипел и посматривал на стеллаж. Я стала наблюдать.
Видимо, Тишке надоело сидеть в своем убежище, он решил его покинуть, но не знал, как обойти кота. А тот внимательно следил за чем-то невидимым и вдруг дико мяукнул, высоко подпрыгнул, будто ловя кого-то, ударился о стенку и помчался в прихожую, взъерошив шерсть и дико вопя. Входная дверь щелкнула, и все стихло. Чип с победным видом вернулся в спальню, вспрыгнул ко мне на кровать, чего раньше никогда не было, обнюхал постель, взглянул на меня, на светильник, будто говоря, что все в порядке, пора гасить свет, спрыгнул на пол, улегся на свое место и затих. Видимо, и вправду у котов сверхчувствительное зрение и они способны видеть то, что нам, людям, не дано. С этого дня Тишка пропал, даже когда Чипа забрали, мой домовой не вернулся, как я его ни звала.
Осенью навестить меня приехал сын. Я постелила себе в зале на диване. Как обычно, я зачиталась допоздна, продрогла, выключила свет, укуталась в одеяло, пытаясь согреться, как вдруг что-то теплое и мягкое улеглось мне за спину. Я с перепугу перевернулась на нее, а это теплое и мягкое, со злыми серо-зелено-коричневыми маленькими глазками, навалилось на меня сверху. Я стала вырываться и руками сталкивать его вон, уцепилась ему в рожу руками. Оно так кусануло меня за пальцы, что я, казалось, заорала на всю вселенную от боли, но из горла вырвался лишь сип. Это чудище схватило своей волосатой рукой меня за волосы, вернее за металлические бигуди, что были у меня на голове, но тут же отдернул свои лапы, дернулось и со словами, полными злобы и ненависти, выдохнуло мне в лицо: «У, роги!», шмякнулось об пол у дивана, дверь балкона открылась, и все затихло.
Обретя дар речи, я стала звать сына, он спросонок не мог понять, почему открыт балкон, почему я белая как мел.
Когда я рассказала, что случилось, он недоверчиво глянул на меня, обошел комнату, закрыл дверь и сказал: «Ну и сны у тебя!» «Да оно меня укусило!» Два пальца были синими и виднелся явный след от укуса. С тех пор я долго не могла спать без света, и с этого дня начались всякие неприятности. Видно, Тишка отомстил мне за то, что я позволила коту прогнать его из дома и прислал мне в отместку своего злого собрата».
