В страшный месяц Пухкутень наша семья, как и все была между жизнью и смертью… У нас не было ни подвалов, где еще в прошлом веке прадед мог спрятать мешок зерна, ни домашней скотины. Нас в семье было 5 человек. В середине Пухкутеня умер самый младший братик – Сергий, ему было всего 5 лет. В след за ним отец. Его убили за крохи хлеба, которые он нес домой. Так сказала мама, которая нашла его тело прямо за домом.
Мне на ту пору было 16 лет. Я почти все время была дома, что бы никто не вломился – замок снаружи хлипкий, а внутренний хороший. Старшие, Мария и Олег, дни напролет ходили по улицам, в поисках хоть чего-то съестного. Мама днями стояла в каких-то нескончаемых очередях, приходила поздно вечером, садилась в угол и плакала, что это безысходность, что мы умрем. Ночью возвращались брат с сестрой, чаще всего, с гнилыми овощами, плесневелым хлебом, крысиными тушками. Если же им не удавалось ничего найти, то оставалось только лечь спать и в нервном дреме думать, что завтра будет еще хуже, что завтра может вообще не быть.
Порой, хотелось просто уснуть и не проснуться, что бы больше не чувствовать этого мучения. Но нет же, утром, в холоде и сырости ты просыпаешься. Внутри все тянет и ноет, во рту сухо. Невольно вздыхаешь, встаешь с постели и идешь к родным – проверяешь, все ли живы, все ли проснулись.
Как-то Мария проснулась совсем плохая. Она была белого цвета, руки тряслись, зрачки закатывались. Дыхание было громким, редким, похожим на удары в барабан. Едва шевелясь, она встала с немудреного настила, отряхнула испачканную накидку и взяла свою корзину, в которую они с братом собирали еду.
- Пойдем, брат… - едва проговорила Мария.
Олег, немного живее сестры, чмокнул в лоб меня и маму и вышел. Как знал, что это были последние минуты вместе. Вечером вернулась одна Мария. Обронила на пороге пустую корзину и сама упала замертво.
Когда вернулась мама, на уставшем и измученном лице проглядывали нотки счастья. Она вынула из-за пазухи половинку черного хлеба и куриный окорок. Я была несказанно рада.
Отгородив от окон печь, что бы прохожие не видели, как на нашей печи жарится мясо, мы считали каждую минуту, чтобы поскорее насладится едой.
Запах жаренного валил на улицу их щелей. Толпы бродяг стояли у нашей двери и молились, что бы мы накормили и их. Как же тяжело осознавать, что сейчас ты спасешь свою жизнь, а там, за дверью, люди умрут. Но я не могла иначе…
Утром, как обычно, мама ушла. Я осталась одна в темном доме. Весь день лил дождь, а когда стемнело, начались самые ужасные минуты в моей жизни.
В дверь постучали. Я вгляделась в замочную скважину, но увидела только кромешную темноту.
- Матушка, это ты? – спросила я.
Ответа не последовало. Я решила, что это голодные бродяги. Недовольно выкрикнув изнутри, что ничего съедобно у меня нет, я заперлась еще и на цепочку и отошла от двери. Но снаружи медленно и рьяно стукнули еще три раза.
-Да нет у меня ничего!!! Уходите!!! –испуганно ответила я.
Раздался громкий и тяжелый вздох. Но не мой. И не из-за двери. А откуда-то сзади. Сзади меня. За ним последовало прерывистое тяжелое дыхание. Я оцепенела. Тело было ватным, ледяным от ужаса, каждая волосинка на моем теле поднялась, сердце рвалось куда-то вверх, в горле стал ком. Два тяжелых звенящих шага в мою сторону. Деревянный пол скрипнул и затих. Холодное дыхание было прямо у меня за спиной.
Но тут в мою голову пришла идея. Зачем мне жить? Наверное, это смерть пришла меня забрать. Так что же я противлюсь? Собрав силы в кулак, я начала медленно поворачиваться. Но с каждой секундой из меня выжимались силы. Сделав пол оборота, я так и не увидела, кто же был сзади, я упала на пол и не было сил повернуть голову или подняться.
- Вы кто? – шепотом спросила я.
- Молча… Лежи молча… -прозвучал голос сзади.
Еще пару минут, я пролежала как в тумане, глядя в окно на полумесяц.
И тут, в освещении лунного света, в окне я увидела мужчину в форме. Он пристально вглядывался в то, что происходит внутри. Я съежилась от страха. Мужчина был явно с недобрыми намереньями. Он не был голодающим, у него были пухлые щеки. Через это окно весь дом была как на ладони. Но меня, лежащую на полу возле кровати он не заметил. Подошел второй мужчина и без разговоров разбил окно. Второй с упреками, положив руки на подоконник, даже не боясь порезаться, влез по грудь в комнату и смерил все ужасным взглядом.
- Говорил же, не надо из слушать! Они свихнулись, им везде жратва кажется!!! – возмущался он.
- Ну так вылезай! Это значит не тот дом. Все равно найдем нужный. – ответил другой.
- Найдем! Пуль на всех не хватит…
Мужчина вылез из окна и с топотом пошел дальше. А у меня внутри все сжалось, я боялась даже глаза открыть после того, как они ушли.
- Так я научил тебя ценить жизнь? – спросил кто-то сзади…
Я обернулась… В темноте стояла темная тень, напоминающая человека. Я кивнула головой. Но мне по прежнему казалось, что это смерть пришла за мной.
- Прекрасно…
Тень отдалилась к стене и слившись с непроглядной темнотой исчезла…
Через несколько часов вернулась мама. Она, ничего не говоря, взяла меня за руку и повела прочь из дома. Мы шли почти час, когда я пыталась что-либо спросить, мама закрывала мне рот рукой.
Мы пришли в толпу людей, таких же несчастных, как и мы. Они стонали, охали, вздыхали, но никто не говорил ни слова. Через несколько часов приехал военный грузовик. Я перепугалась, стала кричать, плакать, вырываться. Мама крепко держала меня и зажимала рот рукой.
- Заходи, не бойся… Цени свою жизнь… - тихо прозвучало откуда-то знакомый голос. Осмотреться я не могла, мама не давала. Все эти люди и мы с мамой селив грузовик и уехали. Под покровом ночи, через выжженные поля, пока никто не видел и не знал, мы уехали в другое место. Место, где можно было есть…
