Эта история произошла со мной год назад. Не знаю, как после неё пришёл в себя: ходил несколько недель сам не свой, едва не подсел на алкоголь, до дурки, слава богу, дело не дошло...
Это случилось в день моего восемнадцатилетия. Мы отметили его с друзьями в клубе. В 11 часов вечера мы вышли из клуба. Почти все из нашей компании спустились в метро, а я с одним другом сел в 174-й автобус. Ехать нужно было до конечной. Всю дорогу мы разговаривали, подвыпившие, но не пьяные. Когда автобус приехал на конечную, мы с другом вышли и пошли вместе. Тут он вдруг спросил: «Давай, я тебя провожу до дома, а то ещё нарвёшься на кого-нибудь». Я подумал, что он не хочет, будучи выпившим, показываться на глаза родителям и хочет остаться в моей квартире на ночь. Идея мне понравилась — тем более, что мне нужно было идти через безлюдное место у железной дороги, где можно было кого только ни встретить. Шёл я, оглядываясь по сторонам, и в тот момент не принял во внимание, но Ваня (мой друг) шёл неестественно спокойной и ровной походкой.
Прошагав молча пару минут, я решил завязать разговор. «Вань, ну как ты с Катькой-то, помирился?» — спросил я. Ответа не последовало. Я говорю: «Ваня, хорош молчать, я ж тебе вопрос задал». Он опять молчит. Я посмотрел на него, улыбаясь и думая, что он решил надо мной подшутить, — и заметил, что Ваня начал ходить очень медленно, покачиваясь из стороны в сторону. Я рассердился: «Да всё, кончай уже, мне и так страшно». Не реагируя на мои слова, он шагал всё медленнее и вдруг остановился совсем. Первое время я ещё продолжал думать, что он прикалывается, потом пришла мысль — может, он нюхнул чего на дискотеке? Я немного отошёл от Вани и дрожащим голосом спросил: «Вань, ты чего?».
Всё это время он шёл, глядя перед собой и низко наклонив голову. После моих слов он резко поднял голову, как будто только сейчас меня заметил. Но выглядел он уже не как мой друг. Ваня ростом около 184 сантиметров, сам по себе спортивный. Сейчас он выглядел выше, и у него на спине появился небольшой горб. Я впал в ступор, все мысли пропали. Так продолжалось секунд десять, пока я не услышал звук поезда (грузового, наверное). Тут же Ваня ринулся ко мне и ударил в челюсть с такой силой, что у меня звёздочки перед глазами затанцевали. Я рефлекторно замахнулся в ответ, но он резко добавил с левой, и я упал. Удары у него были, как у боксёра, очень точные и быстрые.
Я сидел на земле, схватившись за лицо. Сзади были пути, по которым сейчас должен был проехать поезд, а передо мной стоял Ваня. Вдруг он наклонился надо мной, и в свете подъезжающего поезда я увидел его лицо. Боже, я тогда решил, что сошёл с ума... Это был никакой не Ваня. Глаза у этого существа были узкие (не вытянутые, как у азиатов, а совсем узкие), но зрачки в них были расширены на всю глазницу. Большой нос загогулиной, губы тонкие и белые, лицо длинное и, как мне показалось, истощённое — обычно люди с таким лицом очень худые, но у этого тело было здоровенное. Волос я не заметил: может, они и были, но очень короткие. Рот у него был приоткрыт, из него текла по подбородку слюна, будто ему обезболивающего вкололи, и он не может теперь закрыть рот. Это выглядело настолько ненормально, что у меня сразу пошли слёзы из глаз. Содрогаясь, я прошептал: «Н-не трогай меня, п-п-пожалуйста». В ответ он негромко сказал низким голосом: «Я тебя переделаю».
Всё это время он приближался ко мне, а я отползал. После своей реплики он попытался схватить меня, но мне удалось извернуться, вскочить на ноги и побежать. Так, как в ту ночь, я никогда не бегал... Отбежав на приличное, как мне показалось, расстояние, я на бегу обернулся и увидел, что он стоит возле проезжающего поезда (поезд ехал почти со скоростью экспресса, никто бы в здравом уме не стоял на расстоянии полуметра от путей). На моих глазах он медленно протянул руку вперёд, его дёрнуло и он пропал, словно унёсся вместе с поездом. Меня снова охватил страх: если я не могу его видеть, он может выскочить из темноты в любой момент... Я сорвался с места и побежал. Пронёсся больше километра на одном дыхании, ввалился в подъезд своего дома, не дожидаясь лифта, забежал по лестнице на 4-й этаж. Достав ключи из кармана, быстро открыл входную дверь и вбежал в квартиру. Дома был старший брат. Я упал на пол, свернулся в клубок и стал рыдать в голос. Он подбежал ко мне и начал спрашивать: «Что случилось? Тебя избили?».
В общем, брат довёл меня до кровати и уложил спать. Я, плача, попросил его посидеть со мной, сказал, что всё расскажу. Брат, выслушав меня, сказал, что Ваня уже звонил ему, придя домой — сказал, что вернулся он нормально, и попросил, чтобы я позвонил ему, когда приду домой. Вскоре приехали родители, но они настроены были весьма скептически, а отец прямо заявил мне, что я слишком много пью и наверняка отравился некачественным пойлом либо заработал белую горячку.
Просидев дома неделю, я начал приходить в себя. Позвонил Ване, мы пошли с ним погулять, и я осторожно спросил: «Ваня, после того, как мы вышли из автобуса, ты как там потом ночью добирался домой?». Он ответил: «Ну, мы с тобой разошлись сразу после того, как вышли, потом, уходя, я ещё слышал, как ты сам с собой разговаривать начал». Мне стало ещё страшнее: стало быть, когда я начал разговаривать, я уже был с тем существом и, что страннее всего, как же я не заметил, когда Ваня успел уйти?
