Деревня, куда я раньше частенько приезжал летом, никогда не казалась мне страшным местом, хотя «атмосферных» мест там было предостаточно. Заброшенная ткацкая фабрика, где частенько терялись дети и находили трупы животных. Полузасохший пруд, где мы как-то подобрали странного котенка, который впоследствии утонул. Коттедж, строительство которого прекратили по неизвестным обстоятельствам — ходят слухи, что из-за того, что несчастные случаи участились. И странные собаки, загрызавшие своих хозяев.
Несмотря на все это, деревня была для меня чем-то хорошим, веселым, летним — раньше все каникулы я проводил там. Но было там одно место, которое меня пугало всегда.
Наша деревня делится на два конца — мы жили ровно посредине, а все мои друзья-подруги на правом конце. И был там небольшой участок дороги, где всегда было пустынно и стояли странные, но отнюдь не безлюдные дома. Сейчас, задумываясь об этом, понимаю, что совершенно не помню, кто там жил. А ведь деревня небольшая, все друг друга знают, но вот парадокс, этих людей я не знал, хотя ребенком был более чем общительным. Так вот, этот участок я всегда пролетал пулей, особенно маленький пруд, находившийся там же и, по пути, давно превратившийся в «филиал» болотца.
Бывало, часто я возвращался с прогулок довольно поздно и пытался по мере возможностей обходить этот участок по шоссе или хотя бы не ходить в одиночку после двенадцати. Но вечно избегать этого не получалось.
Как-то, загулявшись, я быстрым шагом проходил тот пруд. Ни одного самого паршивого фонаря не горело. Когда я уходил от друга, было два часа, значит, тогда было около пятнадцати минут третьего.
И тут я понял, что такое «волосы встали дыбом». Со стороны пруда в ночной тишине раздалось крайне неприятное пошлепывание, как будто мокрую-мокрую губку с чавканьем опускают на стекло. По закону подлости, тело в такие минуты как парализовывает, поэтому я с испугом таращился на странную фигуру какой-то твари, выползающей из болотца. К сожалению или к счастью, было слишком темно, чтобы разглядеть хоть что-то — помню только, что тварь была чуть крупнее собаки, издавала странные чавкающие звуки и была крайне медленной. Очнувшись от ступора, я дал такого стрекача, что расстояние до дома преодолел, наверное, минуты за две (обычно оно занимает минут десять).
Я не знаю, что это было, предпочитаю утешать себя мыслями, что какая-то домашняя больная скотина, и не важно, что кроме кур и собак у нас никто никогда в деревне живности не держал. В то время, по крайней мере. Более я там старался не ходить, да и вообще, давно уже туда не приезжал — городская жизнь поглотила с головой.
