Здравствуйте уважаемые читатели. Верите ли вы в то, что мертвые могут мстить? Скорее всего, нет. Но удивительная, на мой взгляд, история, которую рассказал мой хороший знакомый, много лет проработавший в милиции, как раз об этом (расскажу от его лица).
"В тот год, а это было конец 80-х, восточные единоборства только-только стали выходить из "подполья", и мы вместе с моим другом, таким же спортсменом-энтузиастом, как и я, в свободное от работы время организовали детскую секцию каратэ. Мальчишек хлынуло к нам целое море, а однажды порог спортзала переступила девочка: худенькая, остроносенькая, с восточным разрезом глаз. Настя, так звали ее, оказалась очень талантливой: то ли трудолюбие и упорство способствовали этому, то ли природный дар, но через короткое время стала завоевывать она всевозможные титулы и награды, а ее имя вызывало восхищение и гордость жителей нашего городка.
Прошли годы, Настя росла прекрасным человеком: добрая, смешливая. Она настолько была увлечена спортом и учебой, что совсем не обращала внимания на молодых людей, хотя на тот момент, когда случилась эта история, лет ей стукнуло 16.
Однажды, вернувшись после тренировки домой, я уже разделся, перекусил на "быструю, холостяцкую руку" и лег спать, как в дверь настойчиво постучали. На пороге стоял отец Насти, и вид у него был ужасный: в глазах - испуг, дышал он часто и тяжело, как загнанная лошадь. Оказалось, девочка не вернулась домой после тренировки.
Глядя на несчастного отца, и пытаясь утешить его, сам же я почувствовал, как ноги становятся ватными от страха за подростка, а сердце болезненно сжимается от предчувствия беды: уже ночь, а такие девочки, как Настя, без разрешения родителей никуда не уходят. Сразу организовал розыскные работы, благо много лет проработал в органах внутренних дел. Искали всю ночь, осмотрели каждый куст, каждый подвал, и спустя несколько часов тело девочки было найдено в лесопарке.
По характеру нанесения увечья ребенку (удар тупым предметом по голове), а также по тому, что изнасилована она была уже, будучи мертвой, мы поняли, что преступление совершил либо маньяк, либо подросток. Круг подозреваемых был невелик: друзей у Насти практически не было, а с парнями она не встречалась. К сожалению, дело продвигалось очень и очень медленно, т.к. не было практически никаких зацепок.
Но однажды в дверь моего кабинета постучал подросток, и по его виду можно было судить о том, что с ним приключилась беда: был он бледен и истощен. Разговаривал он вяло, безучастно, лишь глаза его лихорадочно блестели как у человека, давно и тяжело болеющего. Глядя на его несчастную, поникшую фигуру, у меня сложилось такое впечатление, что в милицию он пришел не по своей воле, а по принуждению. И каково же было мое удивление, когда парень чистосердечно признался в убийстве и изнасиловании Насти.
С его слов, он давно был влюблен в девочку, посещал соревнования, постоянно крутился возле нее, делал все, чтобы быть замеченным. Но бесполезно. Несколько лет он провел как в бреду: и днем, и ночью все мысли были заняты только Настей, при виде девочки его бросало то в жар, то в холод. Но бесполезно, все было бесполезно. И тогда в его воспаленной от бессонных ночей голове родился ужасный план: овладеть Настей силой...
Но совершенное преступление не принесло ему ожидаемого облегчения, а стало только хуже.
Наступала ночь. Тусклый свет фонаря за окном слабо освещал комнату. За дверью слышались тихие, осторожные шаги. Дверь его комнаты медленно открывалась, и на пороге появлялась... Настя. Руками она держалась за голову. Молча подходила к парню, садилась на кровать и жалобно просила:
- Посмотри, что у меня с головой, почему она так болит?
Парень пытался отодвинуться от нее, спрятаться под одеяло, но девочка умоляла его, просила и плакала, и некуда, некуда было деваться от этих рыданий:
- Посмотри, посмотри.
И тогда парень дрожащими руками касался ее головы, а оттуда из страшной, зияющей раны фонтаном била кровь. Он задыхался, тонул в Настиной крови и... просыпался весь мокрый от пережитого ужаса.
Парень просыпался, вскакивал с постели, поскуливая и подвывая от ночного кошмара, и видел наяву... Настю, все так же сидящую на краешке кровати и скорбно смотрящую на него. Всего несколько секунд, тягостных и душераздирающих, подростки глядели друг на друга: он - с ужасом, она - с печалью, а затем видение медленно исчезало. Воздух в комнате приобретал тошнотворный запах разлагающегося трупа, отчего перед глазами начинали мелькать темные круги, голову сжимало в железных тисках от боли, страха и отчаянья, а содержимое желудка просилось наружу.
Признавшись в содеянном, парень тоскливо посмотрел на меня:
- Делайте со мной все, что хотите: хоть в тюрьму на вечный срок, хоть расстреляйте, только бы она успокоилась и не мучила меня больше.
Как же там в песне у Саши Рыбака? Ах, да: "Я не верю в чудеса, но..." Вот-вот, и я не верю в чудеса: ни в призраков, ни в духов, ни в барабашек, но, иногда, лежа в холодной, холостяцкой кровати, я вспоминаю бледное, утомленное от бессонных ночей и душевных страданий, лицо подростка. Его безумные глаза и невольно спрашиваю себя: а не могла ли мертвая Настя отомстить парню за свою погубленную жизнь, доведя его практически до сумасшествия?
