Я предпочитаю отдыхать «дикарем» - с рюкзаком, палаткой, и прочей атрибутикой, свойственной туристам. В классическое понятие «турист» вписываюсь не вполне, но оно мне и не надо; при этом нечто туристическое мне не чуждо, как то хождение по горам, подъемы на всякие перевалы и тому подобное. Высокогорья я не люблю в силу собственной природной лени, а вот бродить по среднегорьям – очень даже уважаю.
Случай, который я собираюсь описать, произошел 14 лет назад, во время моей первой поездки на Кольский полуостров, в горном районе Хибинские Тундры, многим туристам знакомого, хоженного-перехоженного. Никаких понятий «где не ступала нога человека», «аномальная зона» к этому месту применить нельзя.
Группой, количеством человек пять, мы планировали пройти по определенному маршруту, по ходу маршрута было несколько перевалов, простеньких, судя по описанию, и вообще, сам маршрут был прост, так как среди попутчиков были люди неподготовленные, до того в горах не бывавшие. Перед поездкой, как это водится, я почитал всякой литературы по истории, народонаселению и мифологии этой русской части Лапландии, ничего меня особо не впечатлило, кроме одного из местных верований – верования о сейдах. В мифе о живых камнях было нечто новое, и я думал периодически в процессе похода о том, какого было бы такому камню жить, если бы он на самом деле существовал. Казалась мне его жизнь слишком долгой и, в общем-то, довольно печальной. Всерьез, естественно, ни в какие сейды я не верил.
В один из дней мы остановились на ночевку перед перевалом, который планировали пройти на следующий день. Погода была премерзкая, все быстренько поужинали, да и легли спать. Я – в том числе.
И, дальше по классике, снится мне сон. Муторный такой сон, и, вроде я во сне понимаю, что сплю и вижу сон, и проснутся хочу, а не могу, бывает такое иногда. Сон мне снится, что я сейд. Что я нахожусь сейчас как раз на вершине того хребта, под которым стоит наша пара палаток, и вроде даже вижу эти палатки сверху. И более – ничего в общем-то конкретного, никаких особых мыслей или воспоминаний, но мироощущение во сне у меня совсем другое. Это сложно передать словами, другое мироощущение, но суть его – в совсем ином восприятии времени и событий. Ощущение, что я существую бог весть сколько времени, наверно от начала времен, и буду существовать еще бог весть сколько времени, и время – не имеет никакого абсолютно значения. Это всё неосознанно, время настолько неважно, что я просто знаю это, не задумываясь лишний раз о нем. И я вижу этих людей внизу, и нисколько они меня не волнуют, и других до того видел, и увижу еще неоднократно. И не развлекают, и не интересны, так, просто подмечаю мимоходом факт их существования. И я точно знаю, куда эти люди идут, и я так же точно знаю, что они не пройдут завтра тот перевал, на который собираются. И меня это тоже нисколько не волнует. Я смотрю на все это, как смотрит, задумавшись о чем-то своем, человек, глядя на муху, что бьется о стекло, и зная, что муха эта все равно стекла не преодолеет, и нисколько по этому поводу за нее не волнуясь.
И на этом я проснулся. Номинально была еще ночь (солнце летом там не заходит), народ еще спал, я поворочался немного, думая об этом сне, и заснул опять. И ничего больше мне не снилось.
Наутро я рассказал свои попутчикам о сне. Они оказались более впечатлительны, чем я, и на перевал лезть отказались. Дескать, такой сон мог быть «предупреждением», и бог весть что с нами на этом перевале случится, пойдем, дескать, лучше другой дорогой. И пошли другой дорогой. Сон, таким образом, сбылся.
И я бы, наверно, забыл этот случай, как неинтересный, и полностью соответствующий моим представлениям о самовнушении, если бы не одно «но». Я на этот перевал все равно поперся. Поскольку рано утром никто никуда не собирался, и у меня было несколько свободных часов, и была злость на всю эту глупость, то я решил слазать на этот перевал просто из упрямства. И полез.
Нудный оказался перевал. Скально-осыпной, всё сыпалось под ногами, идти было тяжело, пару раз чуть не съехал с осыпями, и я, помню, всё радовался, что группа сюда не пошла, ибо кто-нибудь точно бы свалился с какой-нибудь осыпью. Лез долго, но в конце концов долез. В конце подъема – щель в скале. В Хибинах много перевалов заканчивается так, щелями, пройдешь через такую, и ты в другой долине. Я через эту щель прошел, вышел на склон другой долины, и сел отдыхать. Сидел где-то полчаса, покурил, отдохнул, полюбовался красивым пейзажем, да и пошел потихоньку назад, к своим. Спустился быстро и легко (что странно: обычно спуск тяжелее подъема), вернулся к своим, сказал, что правильно не полезли, что сыпется всё. Далее мы потихоньку собрались да и ушли оттуда другим путем.
Через 2 года, вновь поехав в Хибины уже несколько в другом составе, мы вновь оказались под этим перевалом с целью его пройти по намеченному маршруту. Никаких странных снов на этот раз не было, погода стояла отличная, утром мы бодренько взобрались на этот перевал, я вёл народ, обходя неприятные участки, ибо место помнил очень хорошо. Поднялись, прошли щель, вышли в другую долину, и вот тут мне подурнело.
Долина за перевалом была совсем другая. Я прекрасно помнил то, что я видел в прошлый раз, виденный пейзаж отпечатался в моей памяти с четкостью фотографии. А сейчас пейзаж был совсем, абсолютно другой. Ничего общего. Другая долина, другие очертания гор, другая растительность. Полное, в общем, несоответствие. Странно мне было это: ни до, ни после никаких приступов ложных воспоминаний у меня не случалось.
В психиатрии описано такое состояние сознания как jamais vu (жамевю). Аналогичное deja vu (дежавю), но если deja vu есть «ощущение ранее виденного», то jamais vu, его противоположность, есть ощущение «ранее невиданного» при взгляде на знакомые вещи или явления. Возможно, это было оно. Хотя есть некоторое несоответствие – состояния deja vu vu и jamais vu – кратковременные, они быстро проходят и все встает на свои места. А в данном случае ничего так на места и не встало, в памяти четко так и закрепилось два разных пейзажа с одной точки видения – один 14 лет назад, другой – 12. Два разных мира, не иначе.
