У одного богатого человека в Фунтиках был сын заика, звали его Григорий. Сильно парень заикался, так что ни с одной девкой толком объясниться не мог. Вот и ходил он холостым. Хотя как человек он был хороший и как жених тоже. Понравилась заике девушка Федора – дочь одного бедного крестьянина из того же села. Уж знатная она была красавица. Да все её приданное в красоте и состояло. Вот кулацкий сын и решил заслать сватов к красавице: мол, сама не пойдет, так родители сговорятся, и будет так, как они решат.
Да не тут- то было. Уперлась красавица – и всё тут. Говорит: "Лучше умру, чем с заикой жить. Он же пока моё имя в церкви выговорит, я состарюсь".
Как ни бились родители, а пришлось уступить строптивой дочери. Уж очень любили они её.
Получив от ворот поворот, несостоявшийся жених поначалу пал духом, а потом решил обратиться за помощью к местной ворожее. Та помощь оказать обещала, но предупредила: "Если сделаешь всё, как велю, долго с ней проживёшь, детей много наживёшь. Всё будет: и дом, и богатство, и любовь жены. Только в церковь последний раз на венчание может войти она, а потом только молитву услышит – болеть будет. Церковь стороной обходить будет. А если ты любишь, да жить без неё не можешь, то все причуды её вытерпишь".
Согласился парень. На следующий день, когда возвращались девушки из церкви с заутренней, перебежала ворожея дорогу перед ними, платком на красавицу махнула и сказала : "Как ни упрямься, а быть тебе заикиной женой".
А через неделю новые сваты уже сторговали девку, а там и свадьбу сыграли. Удивились родители: после свадьбы дочь с обедни ушла. Да не просто ушла, а всех в церкви напугала. Как стали в храме молитву "Иже Херувим" певчие петь, затрясло красавицу, и как гаркнет она на всю церковь мужским басом: "Как сейчас спою!" И запела посреди церкви разные едва ли не застольные песни.
Начали её из церкви выводить, а она в пляс пустилась. Попробовали силой вывести, а она собакой да свиньёй кричать начала. А потом сама выбежала из церкви и домой. Муж да подруги за ней. А она, прибежав домой, упала на кровать со словами "Всё!" – и несколько дней лежала, с постели даже на двор выйти не могла. Ни сесть, ни повернуться без помощи не могла. Потом ей ремни к потолку над кроватью прибили, чтоб во время приступа, подтягиваясь на ремнях, она приподниматься могла.
Так всю жизнь и промучилась Федора. Бывало, на гулянке и поёт, и на работе впереди всех. Но не дай Бог в церковь ей либо молитву услышать, все бесовство повторялось. Потом к кровати ещё и с боков ремни прикрепили, чтоб на время приступов привязывать её.
Прожила красавица Федора аж 102 года. И до самой смерти бес нет-нет да вырывался из неё. Мужа она пережила на двадцать годков. Когда мужа хоронили и отпевали, на неё страшно смотреть было. Казалось, у неё сил совсем не осталось. Но когда закончили петь молитвы, она как будто преобразилась и, прокричав грубым мужским голосом на весь храм: "Вот и всё, теперь я спою!", стала петь всякие застольные и другие легкомысленные песни, лихо притопывая ногами и выделывая всякие невообразимые коленца.
Говорят, в столетнем возрасте она, едва заслышав молитву, пустилась в такой пляс, а потом в течение многих дней не могла с кровати ног спустить.
Доживала она свой век с дочерью. Ноги её отекли, спина сгорбилась настолько, что едва ли не вдвое согнуло её. От былой красоты и следа не осталось.
Вот так с бесом в теле и прожила весь век красавица Федора. Врачи ничего не находили, и только муж знал, какой ценой далась ему бесовская любовь деревенской красавицы и в чём причина её странной болезни.
