Пару лет назад умер мой дядя, не дожив до 30. Покончил жизнь самоубийством, повесившись на зубьях трактора (дело происходило в деревне). Остались ребенок и жена, которая в день его похорон приехала в розовом костюме с открытым пупком (ну это так, к слову).
Так вот, на 40-й день, когда дом был полон родственников и просто друзей покойного, на телефон его родной сестры, которая особенно оплакивала его смерть, позвонили. На телефоне высветился номер Сереги (имя погибшего). Было жутко страшно, особенно от мысли, что его телефон лежит в ящике. И это была абсолютно точная информация. Ольга (сестра Сереги) все же взяла трубку и услышала шипенье, через которое явственно прозвучал голос погибшего, который сказал: "Алло". Шипенье в трубке стало сильнее, и связь пропала. Все сидевшие за столом осознавали, что это был белый шум, и Серега как-то пытается связаться теперь. Семья верующая, и все прекрасно понимали, что самоубийство - очень большой грех. Хоронить с крестом очень долго запрещали, но его матери все же как-то удалось уговорить священника.
Спустя какое-то время Серега снится моей маме. Рассказывала, что видела его в рваной одежде, и руки были грязные, будто в земле копался. Рассказала свой сон бабушке, которая разбирается в таких делах. Та ответила, что самоубийц на том свете заставляют отмаливать свой грех. Там их заставляют работать и выполнять всю самую грязную и тяжелую работу. Мол, есть там одна дорога, по которой идут души на страшный Суд. Видимо, его заставили делать эту дорогу.
Долго отмаливали душу Сережи. И свечки ставили (хоть и нельзя), и молились каждый день за него, за грех его. И однажды прибежала подруга его матери и рассказывает, какой сон она видела сегодня. От ее лица:
"Вижу, Серега перед мной сидит. Весь чистенький, аккуратненький. В белом костюме. Улыбается и говорит мне: "Баб Кать, передай маме, что всё у меня теперь хорошо. Пусть она не плачет по мне. Мне так тут хорошо".
При жизни он был очень добрым парнем, но одна очень тяжелая жизненная ситуация подтолкнула его к веревке. Видимо, отмолил он свой грех там, и простили его.
