Свекровь рассказывала. Прилетел однажды свекор под утро – чуть светало. Сам бледный – аж с зеленцой, руки трясутся, слезы в глазах. Делай, мол, что хочешь, только домой обратно пусти, извини, коль обидел…
А начиналось все так, рассорились родители мужа моего, да не на шутку – до развода дело дошло. На одной территории обиженным супругам находиться больше невозможно было: то и дело ссоры вспыхивали. Вот и решил свекор жену неразумную проучить, собрал вещи, ушел из дома. Приятелей у него много: то у одного, то у другого пожил. Так месяц и пробежал. Только ведь у друзей навечно не поселишься, домой обратно не зовут, значит, надо где-то капитально обосноваться. Тут и вспомнил он про тещину квартиру. Тещенька драгоценная вот уже два года как этот бренный мир покинула, а жилище ее пустовало. Квартирантов в свое время не пустили – побоялись, на дворе «лихие» девяностые стояли. А, ну, как вселиться какой-нибудь проныра, попробуй тогда выгони. По судам только зря набегаешься…
Повеселел мужик, чемоданчик подцепил и – к новому месту жительства двинул. По дороге еще и пивка прихватил – новоселье отметить. Обошел «апартаменты» - однокомнатную «хрущевку» с крохотной кухонькой, остался вполне доволен. Надо же, хоть свою «вторую маму» свекор и недолюбливал, да и она в долгу не оставалась, но «хатка» ее теперь очень кстати пришлась. Спасибо, мол, тебе, тещенька! Спи с миром, а я у тебя поживу малость, пока дочка твоя не образумиться.
И с такими мыслями спать завалился. Слышит сквозь сон, будто шмыгает на кухне кто-то. Мыши что ли? Вставать лень, лежит себе, прислушивается. Вроде стихло. Только задремал, снова шуршание, да не на кухне уже, рядом совсем, у изголовья. Мать честная! Теща покойная, собственной персоной склонилась над ним. «Иди, - говорит, - отсюда! Нечего здесь делать! У тебя свой дом есть. К жене иди, к детям!». И раз – одеяло с него сдернула. Очнулся бедолага в ледяном поту. Глазами хлопает, в темноту пялится. Где ж она, покойница-то? Уф, нет ее! Слава Богу, приснилась, окаянная! А сердце так и колотится – вот-вот выскочит. Рухнул в подушки, только хотел в одеяло закутаться, глядь – на полу оно. Свалилось, видать. У самого же нехорошая мыслишка мелькнула: «Это ведь теща сдернула с меня одеяло-то!». Кое-как заснул. Снова с кухни – топ-топ. Святые угодники! Теща усопшая перед ним как живая! «Кому сказала, - повторяет, - домой иди! Иди домой!». И одеяло с него – дерг на пол. С криком зятек проснулся. Ба, опять одеяло на полу. Свет трясущимися руками включил, все углы обшарил – ничего сверхъестественного, все, как и было. Но ложиться в постель больше не осмелился – сидя на табурете задремал. Но вновь явилась ему неугомонная родственница с теми же гневными словами. Вдобавок еще бойкая старушенция так по табурету ногой двинула, что от этого толчка проснулся свекор. Наспех оделся и рванул домой, к жене…
А квартирка эта еще пару лет пустовала, пока в ней мы с мужем не поселились. И скажу я вам, нехорошая эта квартирка, мне от нее тоже досталось. Впрочем, я об этом уже рассказывала...
