Мы с моим другом и одногруппником Андреем очень любили исследовать аномальные зоны. К тому моменту, когда случилась эта история, у нас был уже трёхлетний опыт исследований (любительских, но старательных!). Большая часть наших исследований проходила в лесах. Порой мы немного заблуждались, возвращаясь с точки, или наоборот, идя к ней. Это было уже нормально, привычно, не страшно. Всё равно максимум через день мы успешно выбирались к цивилизации. Это же Лен. Область. Больших лесов там просто нет. Такое «заблуждение» казалось нам приятной адреналиновой добавкой к исследованиям. Оно нас радовало, приключений так не хватало в скучной повседневной жизни. Именно в такие дни и после них мы с Андреем относились друг к другу особенно внимательно и заботливо. Никогда не ссорились. Так было до того самого дня, когда наши дружеские чувства, разум и логика прошли брутальный краш-тест, проведённый, определённо, какой-то сверхъестественной силой.
В тот день мы исследовали зону в Лен. Области, в трёх часах езды от Волхова. Какой-то знакомый Андрея уверенно заявил, что там находится аномальная зона, по сравнению с которой Пермский треугольник – это детские игры. Показал место на карте, объяснил маршрут. Мы поехали туда сразу же, как сдали сессию. Может, просто день был неудачный, но нас совсем не впечатлило. Счётчик электромагнитного поля почти не отклонялся, на камере ничего не проявлялось, все снимки полароидом тоже ушли впустую… Ни у меня, ни у Андрея не было даже намёка на личный контакт с чем-нибудь паранормальным, поэтому на аудиозаписи мы тоже не особенно рассчитывали. Совершенно бесплодная вылазка. Поэтому то, что случилось с нами позже, до сих пор удивляет меня. Если бы мы нашли что-нибудь, это было бы так же ненормально, но хоть понятно…
Мы поняли, что заблудились, сориентировались по карте, поняли, что как ни крути, а шоссе – на востоке. Шли до сумерек. Первую ночь мы провели у костра вдвоём. Спать не так уж хотелось, мы немного вздремнули по дороге, поэтому ночью болтали, смотрели на звёзды, прекрасно проводили время. Когда рассвело, мы бодро и пафосно направились к восходящему солнцу. Настроение было прекрасное, как и всегда в таких ситуациях.
Однако ближе к полудню что-то пошло не так. Мы с Андреем сверялись с компасом каждые десять-пятнадцать минут, и компас начал «шалить». Стрелка отклонялась просто по своему произволу, не следуя никакой логике. Учитывая, что до этого у нас таких проблем никогда не возникало, сложно упрекнуть нас в том, что мы шли неправильно. Проблема была именно в компасе. Ну ладно, чёрт с ним. Андрей умел ориентироваться по часам и солнцу. А на крайний случай у нас лежал в рюкзаке навигатор, просто с ним же – неинтересно, неромантично. Он был именно на самый крайний случай. Мы продолжили путь. Но компас не унимался. Он… раскалился, по другому не назовёшь. Мы почувствовали запах горелого, потом от Андреева жилета пошёл лёгкий дымок, от того кармана, где лежали компас, нож и пачка сухариков. Что из этого загорелось первым – непонятно, но всё кроме ножа пришлось выбросить. У ножа оплавилась рукоятка, пользоваться им теперь было очень неудобно.
Путь стал труднее. Почему-то я вдруг начала чувствовать каждый камешек, на который наступала, хотя до этого (и после этого) спокойно бродила в своих удобных разношенных гриндерсах по чему угодно и никогда не ощущала дискомфорта. Откуда-то налетело целое полчище слепней. Мы с Андреем не знали, что делать, антикомариный спрей на них совсем не действовал. Пытались отмахиваться руками. Потом слепни исчезли, и через несколько минут нам послышалось одновременно, но разное: я услышала что-то вроде гула из под земли. И подумала, что это электричка, может, или вертолёт… А вот Андрею было хуже: он услышал жуткий низкий голос сверху, который позвал его по имени и засмеялся. Вот с этого самого момента что-то случилось у нас обоих с головой. У обоих – одновременно, хочу это подчеркнуть. Странно для помрачения рассудка. Мы с Андреем внезапно возненавидели друг друга, я с трудом подавляла желание кинуться на него с ножом, злорадно думая, что его-то нож испорчен, а значит, несмотря на Андреев перевес в силе, шансы на моей стороне. Андрей потом признался, что тоже думал о том, что его нож вышел из строя, и прикидывал, не удастся ли меня придушить, если кинуться быстро и неожиданно. Пытаясь призвать остатки здравомыслия, мы сообразили идти друг от друга на расстоянии нескольких метров. Стало легче, но ненамного. Кое-как возвращая ясность мышления, я попросила Андрея достать навигатор, чтобы сориентироваться. Андрей полез в рюкзак, яростно расшвыривая по земле еду, карты и даже свой плеер, которые лежали выше. Потом достал навигатор, посмотрел на меня, улыбнулся, и расфигачил дорогое, хорошее устройство о ближайший ствол сосны. Как я в тот момент не кинулась на него с ножом, не знаю. Кажется, это только потому, что при созерцании ТАКОГО безумия я сумела критично посмотреть на собственные эмоции и отчасти взять их под контроль. Тот момент был первым просветлением сознания.
Я попыталась собрать с земли еду, но Андрей присел в звериную какую-то стойку, как если бы хотел броситься, стоит мне отвести взгляд, и я передумала. Мне очень нравилась мысль, что с моими продовольственными запасами – полный порядок, а этот урод (ну совсем я не думала тогда, что Андрей – мой лучший друг) вынужден будет голодать из-за собственной тупости.
Отпустило это состояние неожиданно и внезапно. Мы, исцарапанные, грязные и усталые выбрались на берег озера такой несказанной красоты, что было даже неудобно там стоять, портить вид. Как-то сразу утихла и ненависть и желание убивать. Но всё-таки, думаю, это была немножко и наша с Андреем заслуга: кое-как справившись со своими эмоциями, я в те часы, пока мы шли к озеру, пыталась прокричать ему какие-то советы, используя короткие фразы, понятные сколько угодно затуманенному сознанию. Кажется, под конец, ближе к озеру, у Андрея тоже стало немного получаться себя контролировать.
На этом озере мы снова разожгли костёр, разбили лагерь, съели мои припасы. Снова у нас были прекрасные дружеские отношения, хоть было и неудобно немного за недавнее. Перед тем, как лечь спать, мы решили ещё раз пересмотреть отснятое: наконец-то наваждение нас окончательно оставило, и мы подумали, что оно вполне могло быть доказательством аномальности той зоны.
Но снимков не было. Ни цифровых, ни полароидных. Полностью чистые карты памяти на обоих фотоаппаратах (их явно отформатировали, не было даже старых фоток), непонятно куда исчезнувший из моего рюкзака пакет с полароидными снимками…
Я напомню: на снимках не было ничего ненормального, мы хотели так просто, для галочки пересмотреть снимки, хоть оба и знали, что они – без следа сверхъестественного. Это тогда воспринималось (по крайней мере, мной) просто как дружеское взаимодействие, доказательство нормальности после недавнего безумия, попытка окончательно поверить, что всё с нами в порядке. Что мы сможем сидеть рядом и не кидаться друг на друга с ножом или камнем.
А теперь заключение, тоже вполне себе мистическое. Уцелела только одна карта, моя, плохо распечатанная с яндекса. На этой карте мы с грехом пополам нашли это озеро и поняли, что шоссе находится примерно в десяти километрах. Это было чудесно! Мы легко нашли шоссе, вернулись на маршрутке в Волхов, потом домой. Через пару недель мы решили съездить поисследовать то озеро. Стали искать его. Но, согласно яндекс-картам, озера в том районе не существовало. Мы вывели на карту маршрут автобуса, на котором доехали, и внимательно изучали в течение двух часов (потому что приближали очень сильно масштаб) всю местность по обеим сторонам движения. И – ничего. Андрей не поленился позвонить в офис того маршрутного такси, ему сказали, что маршрут последний раз меняли почти полгода назад, и то – незначительно. Та старая распечатка тоже исчезла. Я не помню точно, довезла её тогда домой, или выбросила (она была очень уж попорчена двумя сутками в рюкзаке). Поэтому не знаю, есть ли в этом последнем факте мистика.
И вообще, не знаю, есть ли мистика в этой истории. Может, всё это и можно объяснить тем (так говорит Андрей), что сознание под влиянием стресса может выкидывать странные штуки. Но ведь не одновременно же! А и начало, и конец наваждения у нас с Андреем были именно одновременно! И к тому же тот факт с компасом… Он меня настораживает. Андрей сколько угодно может утверждать, что солнечные лучи могли нагреть лезвие ножа и бла-бла-бла… Но ведь даже в жаркую погоду, даже под прямыми лучами солнца нож в его кармане никогда прежде не воспламенялся! А в тот день было не так уж жарко, солнце то и дело скрывалось за тучами. И ещё эти слепни. Я никогда не видела их в таком количестве. В общем, я верю, что что-то мистическое в этом всём было, но не думаю, что это сотворил старый добрый Леший. Ещё в первые сутки блуждания мы с Андреем просто прикола ради и переодевали носки наизнанку, и молитвы читали, и последней пачкой чипсов Лешего пытались умилостивить. Пожалуйста, напишите свою версию объяснения. И извините меня за большой объём. Я думала, что год спустя смогу описать всё без эмоций, кратко и сжато. Но не получилось. Вышла какая-то исповедь.
