«Было это в прошлом году. Близилось пятидесятилетие моего шурина. Лично от хозяина все родственники получили приглашения, включая и нас. Зима стояла лютая, еще и потому помнится эта история.
Родня у нас вся богатая, хлебосольная, праздники в этом родовом гнезде отличные были. Приготовив подарок, мы отправились к юбиляру. Постепенно собрались все гости. Ждем-пождем, время идет, а юбиляра все нет и нет. Мы стали тревожиться. Смотрим на хозяйку, она тоже растеряна. Положение - не позавидуешь. Но женщиной она оказалась отчаянной. Пригласила всех к праздничному столу. Располагаемся, как водится, занимаем кресла-диваны.
Хозяйка предложила открыть шампанское, мужчинам - что покрепче. Ставит стул рядом с собой на торце стола, наливает еще одну рюмку. А дальше что-то непонятное пошло: не то именины, не то поминки.
Обращается она к пустому стулу, благодарит его за все хорошее и доброе, за прожитые 50 лет, и предлагает гостям чокнуться, чтобы зазвенели бокалы. Все оказались в странно-неловком положении, но, как говорят, лед тронулся, мы включились в этот спектакль. Решили, что, может, так и задумано обставить вечер - артистично-загадочно, ну и пошло это все по кругу.
Сын именинника сидел сначала молча, только слушая родню, а потом не выдержал и на полном серьезе тоже сердечно поздравил батьку.
Пришла и моя очередь. И угораздило же меня написать именинное поздравление за два часа до визита со словами: «Не виден ты...» (ну и так далее). То ли слова оказались пророческими, то ли чему быть, того не миновать, но виновник торжества так и не появился. А гости, как известно, гостят да домой идут. Вот и наша развеселая компания решила идти всем вместе и кратчайшим путем - по тропинке. Хозяйка, не захотев ночевать одна, тоже ушла к родной сестре.
А в это время по центральной дороге шли домой супруги-соседи. Первый час ночи. Вдруг слышат - в глубоком снегу звуки, шевеление. Оробели они, но решили обследовать загадочный объект. А когда полезли в сугроб, вытащили оттуда замерзающего человека. Им-то и оказался наш шурин-юбиляр. Оказывается, торопился он домой на праздник, как вдруг ему так плохо стало, что шурин потерял сознание. В это время мы его пустой стул поздравлять начали. На его счастье, спасительницей оказалась врач, и шурин остался жив.
Не знаю, как других, а меня теперь оторопь берет перед праздничными стульями. С того странного званого вечера осталось чувство какой-то вины, неправедности. Вывод для себя сделала: нельзя таким манером чествовать человека, обращаясь к пустому месту, а то ведь и юбилей может стать трагедией».
