Случилось это, когда я учился на втором курсе училища и жил в общежитии. И ещё в этом же самом общежитии жила девочка Таня, весьма привлекательная особа, на мой взгляд, и умная к тому же. Таня увлекалась всякими проявлениями народного искусства от вышивки крестом до глиняных свистулек и всяких расписных прялок-моталок... Также в сферу её интересов входили и гадания. Таня увлечённо раскладывала пасьянсы, производила загадочные манипуляции с колечком на нитке, кидала валенок через забор и всё тому подобное. Но вот гадать с зеркальным коридором и свечками самой ей не доводилось, потому что это "жуть как страшно". Ну, а я, такой весь смелый, тут как тут!
И вышло так, что мы с девчонками и с нашими парнями-однокурсниками поспорили, что я погадаю в это "самое страшное гадание". То есть поставлю одно зеркало напротив другого, зажгу две свечи, установлю их по краям зеркала, выключу свет, усядусь перед зеркалом со свечками и посижу так, глядя в загадочные дали, в течение часа. Предполагается для просмотра заказывать суженую, но я этим особо не заморачивался. Ибо своей суженой на тот момент стопудово считал девочку Таню. Я даже постригся ради неё!
Это происходило как раз на какой-то праздник, поздней осенью или уже зимой, но до Нового года. Мои товарищи оставили меня в комнате других товарищей, разъехавшихся на выходные по домам, и обещали ровно через час прийти и проверить, как там я буду. А сами отправились кушать тортик к девчонкам. Я же, легко преодолев досаду, со всей решимостью уселся перед зеркалом высматривать мистических откровений. Собственно, ничего я там высматривать не собирался и своей задачей считал честно просидеть на стуле этот несчастный час. На стыд товарищам. Потому что они малодушно надо мною хихикали и крутили пальцем у виска. И Серёга ставил ящик пива на то, что я до срока выскочу из комнаты, придерживая портки...
Ну вот, сижу я там, прислушиваюсь, как по общажному коридору шатаются весёлые студенты, болтают и смеются. А я, бедный, пялюсь на свою умную коротко остриженную голову, продублированную зеркалами то лицом, то затылком чёрт-те сколько раз. И это вовсе не доставляет стократного удовольствия, а, напротив, как-то очень неуютно делается...
Даже, я бы сказал, страшновато. Но не сказал. Но я же храбрец, а не какая-то сопля.
Потом уже меня стало поглюкивать. Как будто в этом зеркальном коридоре прошмыгивают какие-то невидимки: из-за края дальнего отражения выскочит - и за следующим спрячется. И в сон потянуло, так что "глаза в кучу". Но я креплюсь.
После стало видеться кое-что покрупнее во глубине зазеркалья: как будто какое-то туманное человекоподобие по стенкам шарахается, постепенно приближаясь. Но я-то знаю, что это всего лишь глюки от отсутствия реальных впечатлений! Сижу дальше.
А дальше - больше. Чувствую, как-то нехорошо в помещении похолодало. Там и до того тепло-то не было, а тут вовсе противненький такой сквознячок по волосам пошёл, как будто бесплотной ледяной рукой погладили по головке, как котёнка... И стало мне уже откровенно страшно, хоть вон беги. Да не дождётесь!
Потом холодком и по шее пошло, нежненько так, ласково в своём роде... У меня от таких нежностей всё, что могло, скукожилось и попыталось спрятаться в брюшину. Сижу, дрожу весь, как овечий хвост, холодным потом обливаюсь, зубами чечётку отстукиваю. Ну, думаю, если "это" меня ещё и поцелует, точно обо...усь...
Не знаю, сколько времени прошло, но заявились ребята с девчатами, своими радостными и не слишком трезвыми голосами развеяли моё наваждение. Уж до чего я рад им был, только сил не было кинуться к ним обниматься! Сижу, улыбаюсь до ушей, на них, родных, глядя. А они меня рассматривают, как неведому зверушку, по головке гладят... Серёга так участливо спрашивает:
- И чего это ты, Вовчик, такой зелёненький? Нехорошо тебе, что ли? Может тазик тебе?
- Не надо мне тазика, - отвечаю я. - А тащи-ка ты лучше, Серёженька, обещанный ящик пива!
Стали меня товарищи расспрашивать, чего я видел и испытал. И рассказал я всё как было. И предложил Танечке завтра со мною сходить в кино...
Ребята, гады, ржали надо мной так, будто я клоун в цирке. А между прочем, не смешно ни разу, сами бы попробовали! Но пробовать они не стали, потому, что "дураков нет". А Танька заявила, что я На-Всю-Голову-Долбанутый, и не пошла со мной в кино. И никуда не пошла. Никогда. Чем больно ранила моё измученное сердце.
Впрочем, в общежитии обитало кроме неё ещё много симпатичных девчонок, и ещё до каникул нашлась очам моим отрада - Оля из Шарьи. Но это было не так серьёзно, и неприятная история более-менее подзатёрлась.
А дальше случилось вот что.
На каникулах я поехал домой, к родителям. Сдал я экзамены-просмотры вполне себе прилично и собирался всю неделю провести в блаженном безделье. Что и делал дня три с большим успехом. Но на третью или четвёртую ночь приснился мне жуткий кошмар. Будто нахожусь я не в посёлке, а в своём городе, где вырос. И будто приходит ко мне в гости Танька, голая и какая-то неадекватная. И не Танька вовсе, а какое-то чудо-юдо в образе неодетой Таньки. И давай надо мной издеваться: не пойду, мол, с тобой, придурком, в кино. И в театр, мол, не пойду, и в музей, и в баню... А голос такой старческий - гнусавый, скрипучий. Гладит меня по буйной головушке ледяной рукой и хихикает противненько так: "Хи-хи-хи"... Я от зрелища такого вскочил с койки одуревший, побежал на веранду покурить. Веранда дощатая тогда была, а проводка там висела временная, из старых проводов, которые из дома повыдёргивали. И вот вижу я - в темноте оранжевая такая дуга светится, чую - дымом воняет. Пока я спросонья "догонял" в чём дело, глядь - огонёк махонький из-под той дуги выплеснулся... Тут у меня мозги, наконец, включились, и я с криком "Горим!!!" ломанулся в дом "жучков" вывинчивать. Пожару разгореться не дали, потушили, только напугались очень сильно.
Вот я и думаю, связано ли моё то гадание с этим ночным откровением. И неужели, если мне снова будет грозить опасность, ко мне в кошмарах станет являться нечто, слегка похожее внешностью на мою первую большую любовь?..
