Этот рассказ попал ко мне через десятые руки- брат свата, который знал его пятую жену, у которой была двоюрная не родная сестра, а у той бабушка, а у той бабушки не родной брат, и т.д. НО! Я попытаюсь все воспроизвести от первого лица.
Вы дети знаете, что нельзя плевать на иконы? Достаточно странный вопрос был задан не случайно из ума выжившей бабушки, та поправляя свой старый платок на голове от чего-то решила нам рассказать часть своей долгой жизни, и то что в этой самой жизнью случилось с ее братом.
Владик, брат мой вот он был человек и повоевал, и за родину пострадал, да жизни у него не было матушка наша насильно его на дивчине женила, да только потому, что у той хозяйство было что у барыне при царе, и кони, и куры, и скот разный да все в изобилии. Вот Владик и позарился на богатство и дочку её Надьку в жёны да взял, а та- то страшна была, всю жизнь им помыкала, а он и слово не скажи, та его вскоре и от семьи отвадила, и нас то он забывать все чаще стал, да на смертном одре поведал мне эко что. Говорит как- то раз были они, значит, у тещи той на сенокос приехали, и вышел он стало быть самокрутку выкурить на крыльцо. А ночь была лунная светлая, что днем, и видит тёщу свою голую- средь деревьев ходит. Ну думал, померещилось, и все всматривается в палисадник, ан нет тёща его и впрямь, меж деревьев бродит да скулит что то, он самокрутку выкинул и тихоненько, к ней пробирается, любопытство его прям, расперло, говорит. А та вроде и не замечается, да только вот ужас его обуздал, теща его толстуха, руки вверх вскинула, да резко в низ опустила и стоит там теперь не тёща его страшная, а девка молодуха, кровь с молоком. Меж деревьев прошла так, аккуратненько, а Владик думает бежать надо- Надьке рассказать, и вон от тещи, он к дому ворочить, а глядь на крыльце уже теща в образе девицы стоит, пальчиком его манит и лыбится, не хорошо говорит так лыбится, и тут он над собой контроль- то и потерял, как кукла безвольная к ней идет, а сердце чуть не разрывается от ужаса! А та подходит к нему, руки на шею закидывает и говорит голосом, мелодичным, мол, полюби меня и я любое твое желание исполню, а брат ей:
– Как же я тебя полюблю, я ведь на дочке на твоей женат! А та засмеялась, так и берет его за руку, и в дом ведет, заходят они в комнату, на кровати, где его Надька спать должна, спит свинья, вот ей богу свинья спит.
– Думаю, она не обидится.
И вновь рассмеялась, тут разум Владика и оставил. Что-ж он думает столько лет со Свиньей прожил. Тут бабка разговор оборвала, смахнула слезу с морщинистого лица и замолчала, я уже решил, что это конец, но тут она заговорила снова.
- А потом говорит брат, я очнулся утром вроде как обычно все, Надька там ходит, и теща сидит, вроде и виду не кажет про ночью то, только говорит глаза ее лукавством отдают, встала теща подошла ко мне и так рукой провела, по волосам и говорит:
– Что бы никому,- и отошла. И Вот теперь, Маш, мне пора.
Владик так и помер у меня на руках, а на похороны не Надька, не Мать еёная не пришли, сама вот хоронила, так что дети на бога лучше смотрите, и с иконами не играйте, это не веселые картинки есть бог, раз дьявол среди нас ходит.
