Рассказано родственницей, далёкой от мистики
«Дело было в 1990-м году. Дедушка (твой прадедушка) тогда уехал в Москву, а я жила в его квартире на улице Ермака.
За полгода до того я родила ребёнка. Его папа свалил, не дождавшись рождения сына, поэтому жили вдвоём – я и шестимесячный Петька. Мамы уже не было в живых, поэтому я справлялась, как умела. Иногда помогала сестра, за что ей спасибо.
В тот вечер я уложила сына спать и пошла в ванную, где занялась стиркой. Было не позднее время – не больше девяти часов вечера. Дверь в ванную находилась за моей спиной и, конечно, была открыта, чтобы услышать, если ребёнок заплачет.
Стираю – и вдруг ощущаю спиной чей-то взгляд. Резко вдруг стало не по себе. Оборачиваюсь – никого нет. Перекрестилась и продолжаю работу. Пару минут всё спокойно, а потом чувствую: кто-то кладёт мне руку на левое плечо. Я аж подскочила. Оглядываюсь – нет никого, но чувствую, будто бы кто-то находится рядом. Потрясла головой, убедила себя, что почудилось, и решила ложиться спать.
Спала я в той же комнате, что и сын. Уже почти засыпала, когда слух уловил звук открывающейся фрамуги окна в большой комнате. «Ветер», — подумала я, и вдруг услышала, как кто-то спрыгнул с окна на пол. Такой глухой звук, который ни с чем не спутаешь. Сон как рукой сняло. Я понимаю: в квартире находится посторонний, а я одна с шестимесячным сыном на втором этаже сталинского дома – то есть, если придётся прыгать, то будет достаточно высоко. Прислушиваюсь, а сама лихорадочно соображаю, что делать. Слышу осторожные шаги – от окна к коридору. У нас был дощатый пол, не паркет, и я наизусть уже знала, какие половицы скрипят, а какие – нет: неловкий шаг, и разбудишь ребёнка. Так вот, веришь, я по слуху могла бы сказать, по каким именно половицам проходят шаги. Схватила в руку тяжёлый подсвечник и жду. Шаги переходят из комнаты в коридор, медленно приближаются и замирают перед закрытой дверью в нашу комнату. С одной стороны стою я, оцепеневшая от страха, с подсвечником в руке, и спит ребёнок, которого надо во что бы то ни стало защитить. С другой стороны находится кто-то, кто посягает на наше пространство, а может, имущество или даже жизнь. А между нами – деревянная дверь безо всяких замков.
Какое-то время я провела в этом оцепенении. Потом решилась: резко шагнула вперёд и открыла дверь.
Надо ли говорить, что за ней никого не было?
Часы показывали уже половину двенадцатого ночи. Пулей промчалась по квартире, схватила вещи, ребёнка, коляску и убежала к сестре на посёлок. И, знаешь, на пустых тёмных улицах я чувствовала себя в гораздо большей безопасности, чем в квартире.
Сестра удивилась, увидев меня так поздно. Я всё объяснила и попросила на следующий день съездить со мной за вещами, так как уже поняла, что жить в той квартире больше не буду.
Когда собирали вещи, я решила проверить злосчастную фрамугу. Она оказалась открытой».
