Записано со слов Алевтины Николаевны.
Мне с детьми повезло. Ответственные, чуткие. Старший сын 2 высших образования имеет, большой человек, начальник. Младший фирму свою открыл. Выбились в люди, мы с отцом помогали им, чем могли.
А как я захворала, так и потребовали сыновья, чтоб я в город к ним жить переехала. В деревню мою я теперь только летом, как на дачу. Тоскую, а что поделать – не отпустят они меня одну жить. В городе комфорт, удобства, комната большая у меня, а всё равно тоска гложет по дому моему деревенскому, ведь прожили мы там счастливо аж 60 лет.
Случается, что я прошу сыновей отвезти меня хоть на денёк, когда совсем тоска разбирает по дому.
В этот раз вышло иначе.
Недавно сон приснился мне, будто в огороде нашем солнце погасло, деревья мои все почернели, земля пеплом сделалась, а забор адским пламенем горит.
Проснулась я с тревогой и давай сыновей просить, чтоб отвезли да глянули, как там хозяйство покинутое. Дом-то крепкий, ремонтировали его дети недавно, забор высокий поставили, замки хорошие, вроде воры не должны забраться, соседи рядом живут, позвонили бы, если что. А всё равно на сердце тревога была. Так и поехали.
Младший привёз меня, открыли нашу калитку, зашли, вроде всё чисто, нетронуто, вокруг всё снегом замело. Я осмотрела дом, всё там хорошо. Сын печь топить начал, а я в баню глядеть пошла. Иду и замечаю: вокруг бани следы как копыта, много-много! И все вокруг бани обвиваются, а следа, откуда они идут и нет. Сына позвала – удивился тоже. Кто ж животину нам за высокий забор перекинул? Ни одного следа на снегу, который вёл бы от бани.
Зашли в неё – там изморозь, не топлено давно, всюду иней и на нём, на полу, эти же следы. То ли козла, то ли крупнее кого. Дивимся с сыночком, а объяснить не можем. Так и уехали домой.
А потом мой младший приболел. Может простудился, а может и неспроста – слёг с температурой и встать на ноги не может. Врачей звали, обследования делали, не проходит хворь, врачи руками разводят. За что мне горе это, плакала я плакала, пока не вспомнила про следы эти чёртовы. Никому ничего не сказала, собралась с утра да автобусом поехала одна. Калитку открываю – а следов там вокруг дома видимо-невидимо! Не стала я отпирать дом, пошла так быстро, как силы позволяли к Мартыновне на край села – ведала она многое, может и ответ бы мне дала.
Сердце из груди выскакивает, одышка мучает, а дошла. Встретила её, рассказала всё, а она и говорит – на порчу это всё похоже. На вот, посыпь вокруг дома и бани да вечера жди. Кто придёт – тот и виноват, да запомни – крикни гостю, чтоб к себе возвращался, да забрал с собой всё своё.
Растопила я печь в доме, детям позвонила, сказала, чтоб не волновались, посыпала странным порошком вокруг дома, бани и всюду, где следы те были, и стала ждать. Так и задремала в уютном кресле, что сыновья подарили, возле печи. А проснулась от шума во дворе, на часах уже 3 ночи, спина отекла, всё-таки старому человеку на постели отдыхать надо.
Гляжу в окно, а оттуда на меня голова козья смотрит сквозь запотевшее окно. Сердце в пятки ушло, схватила я икону с красного угла, стою с ней, крещусь, молитвы читаю все, что знаю. И тут стук в двери.
Ну, думаю, пришли гости.
Открыть двери страшно, но подошла с иконой в руках, спрашиваю, кого это ко мне черти занесли в такое время. И слышу я голос Любочки – соседки нашей, она младше меня лет на 10. Алевтина, говорит, помогай, телегу снегом замело, одна не справлюсь. А зачем, говорю, тебе телега ночью понадобилась? В ответ молчание и снова стук в дверь, настойчиво так.
Ну во мне смелости поприбавилось, говорю – иди своей дорогой, нормальный человек ночью спит! Не тот уж возраст во мне, чтоб телеги твои раскапывать. Не отопру дверь и точка, возвращайся ты к себе да с собой прихвати своё.
Тут слышу, завыло что-то у двери, будто метель и ветер, ударило силой да стихло.
Утром позвонили дети, узнала я, что младшему полегчало.
Вышла я во двор, а там ни следа – всё снежком белым присыпано. Тут то я и удивилась - а как это Любка ко мне в сад попала, ведь ворота да калитка заперты!
И вот оно какое дело оказалось – Любка-то давно чёрными делами промышляла, оказывается. Зависть её гложила, что семья у нас дружная, сыновья мне помогают, а её сын пьяница да вор. Вспомнила я разом все беды наши и сразу поняла – как ни случалось что – тут же Любка приходила да спрашивала, как живётся нам. Некогда сама Мартыновна говаривала, что есть в селе нашем нечистый человек, всё за ним исправлять приходится, но наступит день, когда ответить придётся за всё. Так вскоре и случилось. Любку трактором переехало. Мучилась она месяц, помереть не могла, звала всех прощения просить, у меня тоже просила. Простила я её. Что с меня станется, я добро людям делать люблю.
