Прошло ровно 3 года с момента описываемых ниже событий. Итак, 3 года назад, в декабре 2009 года, угораздило меня загреметь в больницу. Врачи диагностировали «замершую беременность» и положили в районную гинекологию. Так как была зима, всем женщинам этого «филиала ада на Земле» под угрозой смертной казни запрещалось даже приближаться к уличной двери, и нам ничего не оставалось, как бесцельно слоняться по коридорам туда-обратно, иногда останавливаясь поболтать друг с другом, или как-то подбодрить тех женщин, которые после операций не вставали с кровати. Чувствовала я себя ужасно и морально, и физически. Предновогоднее настроение было безнадёжно испорчено этим печальным инцидентом, и я не чаяла как поскорее покинуть казённые стены. И вот настал час Х, после обхода врач пригласила к себе и сообщила, что готова меня выписать. Я решила без суеты собрать вещи, чтоб основной поток выписываемых схлынул от кабинета старшей медсестры, и не прогадала…когда я подошла, в очереди на выписку осталась одна только женщина, Татьяна. Она была в приподнятом настроении и с улыбкой ждала, когда медсестра даст выписку. Но та отчего-то не торопилась. Долго глядя в историю болезни, она, не поднимая головы от стола, сказала: «Вот направление на анализ...стёкла» и вышла из кабинета. Я, честно говоря, не сильна в этих терминах и не сразу поняла сказанного…в отличие от Татьяны. Она, белая как полотно, сползала по стене, и я едва успела её подхватить. Усадив несчастную, враз осунувшуюся женщину на диванчик в сестринской, я присела рядом и обмахивала её тетрадкой. Немного придя в себя, Таня выдохнула: «Я только жить начала…» и из её глаз потоком хлынули слёзы. Видимо, сомнение касательно последней фразы читалось на моём лице (так как на вид этой женщине было около 50-52), что она решила рассказать мне эту историю: «Я только жить начала, а тут это…направление на стёкла…значит, рак подозревают. – Татьяна как будто рассуждала вслух. Я терпеливо ждала. – Когда я вышла замуж, возможности жить отдельно с мужем у нас не было, и мы были вынуждены тесниться в двухкомнатной квартире моих родителей. Но подрастал мой младший брат и уже не мог делить с мамой и папой их тесную комнатку. Нам пришлось переехать в коммуналку. Родители мужа жили тоже в двушке, но свекровь с самого начала меня невзлюбила, и я не могла жить с ней под одной крышей. Прошло так 4 года, и у мужа умер отец. Он сказал, что его матери будет одиноко, и нужно оказать ей моральную поддержку, какое-то время пожить у неё. К тому же я оказалась в интересном положении, проживание в коммуналке становилось напряжным для моего самочувствия. Немного поторговавшись с мужем, решено было переехать к его маме, к тому же та последнее время довольно сносно со мной обращалась. Первое время всё шло хорошо, я готовилась стать матерью, муж был очень счастлив, ожидая пополнения семейства. Я родила мальчика, а спустя три года дочку. Всё это время мы жили у свекрови. Она не стала относиться ко мне лучше, всячески мне досаждая своими упрёками и попытками вывести меня из себя, вечно жаловалась сыну, что, якобы, я её обижаю. Я плакала и уверяла мужа, что истории свекрови выдумки, и он мне верил, зная сложный характер матери и её отношение ко мне. Я переживала, но никогда не допускала и мысли ей нахамить или как-то поскандалить. Все так же пыталась ей угодить, обслуживала, обглаживала и обстирывала всю семью, готовила и вела хозяйство только я. Шло время, и я привыкла к такому незаслуженному отношению со стороны свекрови. А она тем временем начала «поддавать» и характер портился прямо на глазах. Вечное бормотание под нос превратилось в громкую ругань, литературная брань в мой адрес стала отборным матом, своих внуков кроме как «сучата» она не называла. Мы не могли себе позволить купить квартиру, или хоть как-то избавиться от такого соседства, да и муж жалел мать. Он всё больше работал, пытаясь обеспечить семью. Моей зарплаты хватало только на кварплату и отложить в кубышку на нужды более затратные. Как-то раз дети приболели и не пошли в школу, я осталась с ними дома. Свекровь целый день где-то ходила, пришла под вечер конкретно «навеселе» и с порога начала поливать меня грязью. Из комнаты на шум прибежал сын и стал просить бабушку не кричать, на что та, схватив стоявший в углу топор, швырнула в него. Я, как в замедленной съёмке видела летящий топор, оттолкнула ребёнка в комнату, влетела следом и захлопнула за собой дверь. Топор воткнулся в неё и пробил насквозь! Потом припёрла дверь кроватью и, обняв детей, молясь всем святым, сидела и слушала, как свекровь орёт и грозится расправиться с нами как только доберётся. На шум соседи вызвали милицию. Те забрали её, подержали 15 суток и выпустили. Я с каждым днём становилась всё больше похожа на тень, выходки свекрови повторялись, муж возил её кодировать, но всё было бесполезно. Милиция уже по голосу узнавала наших соседей. Однажды, находясь на грани отчаянья, я решила повеситься…стала ходить по дому в поисках верёвки. С местом определилась быстро - в комнате свекрови, чтоб ей хоть как-то досадить. И вот куда бы не упал мой взгляд, слышу чёткий голос в голове: «Ну вот же, пояс от халата, крепкий, бери! А вот колготки дочки. Ну чем тебе не удавка?»… я в голос взмолилась: «Господи…»…тут как сильный сквозняк прошел по дому, все вещи закружило вихрем, раздался вой и хохот и всё разом успокоилось. Я сидела и рыдала, не зная, что на меня нашло. Решив, что так продолжаться не может, я стала искать знахарку, ведьму или хоть кого-то, кто сможет мне помочь. Нашла. Женщина та сказала, что свекровь и близко не подойдёт, стоит мне зажечь свечи и окропить комнату водой, которую она даст. Дети были у моей матери, муж в командировке. Я, придя домой, сделала всё, как сказала знахарка. Вернулась домой моя мучительница и с порога мне кричит, чтоб я вышла из комнаты, а я молчу. Подойдя к порогу комнаты она начала кричать и материться, но я никак не реагировала и только, отвернувшись к окну, молилась. Крик усиливался и перешел в мужской бас, свекровь попеременно срывалась на какой-то собачий лай, громила мебель за пределами комнаты и грозилась меня достать. С меня струями стекал холодный пот, но я упорно делала вид, что не слышу. Через час всё стихло. Я повернулась посмотреть и увидела её, сидящей на полу, лицо перекошено от гнева, растрепанная и уставшая. Она вскочила и выбежала из квартиры. На следующий день вернулся муж. Нам позвонили и сообщили, что свекровь сбила машина, и она в тяжелом состоянии лежит в больнице. Мы приехали в ту больницу, нам рассказали, что её на большой скорости сбила машина, и скрылась. Врач сказал, это чудо, что бабка осталась жива. В её возрасте (ок. 70) люди и от простого перелома умирают. Она лежала в больнице 2 месяца, одной ногой на краю могилы, другой уже в ней, но упорно не хотела умирать. А я и представить боялась, что придётся забирать её домой, когда она оклемается. И снова пошла к той знахарке, узнать, как будут развиваться события. Та сказала мне, что такие люди просто так не уходят, ей надо передать своё умение. Уж не знаю, кому и как, но через неделю свекровь преставилась. А моя жизнь только началась, и не верю я, что она может скоро закончиться… » - Татьяна снова залилась слезами. Я, стараясь её успокоить, говорила, что врачи просто перестраховываются, чтобы исключить рак. В кабинет зашла медсестра. Эта дама в центнер веса, с «очаровательными» усами и пудовыми кулачищами гаркнула: «Прекратить истерику, я Вас с Цветковой перепутала! Всё нормально у Вас!» … Я смотрела на Татьяну и пыталась предугадать её дальнейшие действия. Видимо, она боролась с противоречивыми чувствами сказать этой обознавшейся медсестре пару ласковых и расцеловать её толстую щетинистую щёку! Сияя как майская роза, Татьяна забрала выписку и благодаря и меня, и медсестру, отправилась навстречу ждавшим её мужу и детям.
Р.S. Имена и фамилии вымысел, настоящих сейчас уже не помню.
