Тогда я только права получила, радости были полные штаны, так что решила свозить двенадцатилетнюю сестру на природу. В нашей семье сложилось так, что выезжали мы в основном к далёким от цивилизации водоёмам, где рыбачили и устраивали пикники. Вот и в тот раз — прикупила я еды, собрала всё необходимое и, захватив сестру Асю, отправилась к полузаброшенному пруду, находившемуся километрах в ста от города.
Доехали мы хорошо, перекусили и сидим, рыбачим, как и планировали. Какое-то время спустя захотелось Асе в туалет, побежала в кусты. Возвращается оттуда вся бледная, говорит — нехорошо ей. Сестрёнка моя вообще редко на здоровье жаловалась, так что я решила не рисковать, а ехать назад. Думала, Ася сейчас протестовать будет, но она и слова не сказала. От этого я только сильнее забеспокоилась, вещи в машину покидала (благо, удалось недалеко её припарковать), сестру на заднее сиденье усадила и покатила домой.
Еду, и тут кто-то мне звонит. Причём мелодия играет та, которую я на номера членов семьи устанавливала. Мобильный у меня в сумке был, так что я машину остановила (движения на дороге не было никакого, поэтому проблем с этим не возникло) и стала его разыскивать. Когда минуту спустя я нашла телефон, он всё ещё звонил, а на экранчике был номер Аси. Я, естественно, собралась отругать сестру, что от управления транспортным средством отвлекает. Повернулась, вижу — на заднем сиденье собака сидит. Обычная такая собака, ретривер какой-то, только сильно грязная, но странность ситуации напугала меня побольше всяких ужастиков. Я вроде бы и бежать хочу, а сама сижу как вкопанная, на животное уставившись. А пёс тоже никакой активности не проявляет, только смотрит мне в глаза и смотрит. И в какой-то момент он просто растворяться начал, будто прозрачность изображения в фото редакторе увеличивали. Вот так и исчезло животное, только следы грязные на сиденье остались.
И лишь в тот момент до меня наконец дошло, что сестру я потеряла. Сердце сразу же дико заколотилось, в голову мысли жуткие полезли, и одна надежда — что сестрёнка всё ещё возле пруда. И в ту же минуту телефон вновь зазвонил. Я ответила — Ася стала кричать на меня, ругаться: мол, как я могла её одну оставить.
Я тут же развернулась, доехав до пруда с невероятной для меня самой скоростью. Сестра моя там оказалась, вся в слезах. У меня камень с души свалился. Я Асе тогда не стала всю правду рассказывать — сказала, что ездила к ларьку с холодными напитками, но тот оказался закрыт. Она же мне ответила, что в кустах заметила пса, с которым и играла пару минут, пока не услышала шум нашей машины. При упоминании о собаке по моей спине живо забегали мурашки. Но для меня на тот момент было уже всё равно, с чем именно мы столкнулись. Я просто собрала вещи и, усадив сестру на переднее сидение рядом с собой, на максимальной разрешённой скорости помчалась домой.
Доехали мы в этот раз, к счастью, без приключений. Родители в ту неделю круглосуточно были на даче, так что квартира пустовала. Я выложила остатки продуктов на стол и уже хотела пойти принимать душ, когда услышала, что Ася зовёт меня. Войдя в гостиную, я заметила то, что ещё раз напомнило мне обо всём случившемся, перечеркнув последнюю надежду на то, что это было лишь наваждением: на ковре были чёткие следы собачьих лап. На наших глазах они исчезли так же, как и странный пёс. Тогда-то я и рассказала всё сестре. Я думала, Ася лишь посмеётся, решив, что я над ней шучу, но она поверила сразу.
С тех пор произошедшее стало нашим секретом, как и происхождение звуков, что слышатся теперь в нашей квартире. Иногда они похожи на лай, иногда — на что-то более зловещее. Но мы молчим, тем более, что скоро я перееду. Надеюсь, это нечто не последует за мной.
