Случилось это в селе недалеко от Минусинска, в конце 90-х годов.
Один мужчина, назовем его Павел, решил уехать на заработки на север, в Норильск. Дома у него осталась младшая незамужняя сестра «чуть за тридцать» и пожилая мать-пенсионерка. То, что у старушки мягко говоря, «не все дома», знали не только родственники, но и все село. Однако сильно она не чудила, поджогов не устраивала, так что никаких мер сын и дочь не принимали.
На севере Павел провел года три, а затем вынужден был вернуться по состоянию здоровья. Вернулся не один, а вместе с молодой женой Валентиной и ее сыном Денисом, мальчишкой пятнадцати лет.
Неизвестно, что там замкнуло в мозгу у свекрови, но невестку она возненавидела раз и навсегда. Однако ее ехидные замечания и слова не очень-то трогали Валю, битую и ученую нелегкой жизнью на севере. Павел просил жену не обращать на мать особого внимания, больной человек, что с ней поделаешь…
Тогда старуха безошибочно нашла Валино уязвимое место, и стала изводить своего названного внука. Она со слезами жалела бедного Павла, надевшего себе на шею такой хомут… И разносила по селу небылицы про Валю и ее сына. Самая крутая версия была – что он ей вовсе не сын, а малолетний любовник. И что когда Павел на работе…Больное воображение работало в полную силу.
- Мама! – укоризненно и с обидой восклицал Павел. Но старуха и не подумала угомониться.
Положение осложнилось тем, что год назад сестра Павла родила девочку без мужа. И вот, вместо того, чтобы тянуть семью, Павел привел еще двух нахлебников. Это было конечно несправедливо, ибо с севера молодожены вернулись не с пустыми руками. В доме появилась подержанная машина, обновили бытовую технику, и уж конечно, никто не голодал. Молодожены и сестра с ребенком жили в большом доме, а старуха ушла жить во времянку в огороде.
А в те годы было модно ездить в Новосибирск на большой вещевой рынок за одеждой, особенно куртками, шубами, пуховиками – получалось даже с учетом расходов на дорогу несравненно дешевле. Вот и Валя собралась съездить туда, приодеться. Сестра мужа попросила ее купить для дочки зимний комбинезон, они со старухой в складчину дали денег для покупки.
Но отвыкшая от маленьких детей Валя купила безнадежно малой комбинезон для девочки. В деревне такую вещь никому не продашь – младенцев раз-два и обчелся. А зимой выносить гулять – не в чем, и деньги потрачены. Какая ерунда, скажете вы. Подумаешь, маленький комбинезон. Не специально же так получилось. Конечно, для постороннего человека оно так. Но ненависть себе причину всегда найдет. Комбинезон этот несчастный явился последней каплей, и у старухи совсем снесло крышу в отношении невестки. Разгорелся дикий скандал, доведенный до бешенства Павел швырнул купюры на истраченную сумму в лицо сестре.
И после этого мать неожиданно угомонилась, притихла. Она больше не разносила сплетни по деревне, не цеплялась к невестке и Денису. Однако Валя стала замечать странные вещи, которые ей совсем не нравились, а порой и пугали. Сидят они себе например дома, а старуха подойдет к окну, упрется руками в стекло и пристально наблюдает за ними со двора. Спросишь ее, чего мол вам? Молча развернется и уйдет. Нормально с домочадцами не разговаривает, а бубнит что-то, не разберешь, шепчет в спину.
Еще Валя не один раз находила в чисто вымытых сенях по утрам грязные мокрые комья земли и травы. А однажды старуха пропала. Правда, ее не сразу хватились и бросились искать уже ближе к ночи. Не было ее чуть больше суток.
И как исчезла, так и появилась.
- Где была?! Как?! Что?! – на расспросы мать не отвечала.
И тут она удивила Валентину до глубины души. Пришла в дом, где не была на половине молодоженов уже больше месяца, попросила поставить чайку… «Валюша, Валюша…» - щебетала свекровка. Благосклонно отнеслась и к Дениске, поздравила его с прошедшим больше двух недель назад днем рождения и преподнесла в подарок вязанный свитер и шерстяные носки в тон.
Валя недоумевала – где же свекровка взяла эти вещи? Промтоварных магазинов в селе нет, да и денег на подарки у старухи не бывало. Вязать, равно как и шить, она не умеет – это Валя знала точно. Конечно, за сутки, что ее не было, можно добраться до Минусинска и купить свитер там, но опять же – деньги?.. Да и абсолютно не характерно это для свекрови… С чего вдруг? Денис померил обновки, все подошло идеально. «Угадала, значит» - усмехнулась старуха.
Вечером Валя внимательно рассмотрела подарки. Машинная вязь, вещи явно новые, этикеток нет. Валя поднесла свитер к щеке и тут же уловила еле заметный запах. На ощупь – в подогнутый шов края свитера что-то было зашито. Валя аккуратно маникюрными ножницами распорола шов и увидела там совершенно не известное ей вещество. Она даже не определила, что это такое. Комок засохшей глины? Гипс? Почему-то на ум пришло слово «ракушечник».
В порчу, сглаз и тому подобное Валя не верила никогда. Может быть, потому что не сталкивалась. А может потому, что ее жизнь матери-одиночки за полярным кругом казалась одной сплошной большой порчей… Подруг в селе она не завела, посоветоваться было не с кем. Она показала свитер Паше, но тот только отмахнулся. Даже немного обиделся – мать идет с ними на контакт, а тут гипс какой-то… И Валя тоже махнула рукой. Правда, «ракушечник» все же повыковыривала. И постирала свитер, чтобы избавиться от запаха. Запах был не неприятный, а именно странный, ни на что не похожий.
Старуха некоторое время после своего таинственного отсутствия не чудила, была вполне адекватна и разумна. Даже слишком разумна, думалось иногда Вале.
Свитер этот Денису не нравился. И надевал он его всего два раза. Первый – когда мерил, второй – как-то по осени, незадолго перед тем, как в недобрый час пошел в гости к своему новому другу. Мальчишки начинили металлическую коробку магнием и еще какой-то гадостью, рванули... В результате - всем ничего, а Денис лишился одного глаза полностью, второй - еле видит... Плюс ожог лица.
Приехав из больницы, в полуобморочном состоянии Валя слышала, как свекровь, потихоньку от людей, шипела ей что-то вроде следующего: «Ну что, с…а, вот твоему в…ку и подарок на все времена. Это от меня, помни!». И тут же, сделав невинное лицо, тихонько отошла от невестки.
Соседки, раньше избегавшие «северянку», устроили возле подавленной Вали что-то типа дежурства. Приходили поговорить, старались как могли размягчить горе. И только тут Валя узнала, откуда у ее свекрови помутнение рассудка.
Это случилось лет десять назад, после того как двое братьев-односельчан и их друзья запинали ее на улице после странной смерти одной пожилой пары - родителей этих братьев. Не знаю, были ли какие-нибудь основания для этого суда Линча, но видимо что-то такое "нечистое" односельчане подозревали… И вообще, по рассказам бабулька раньше отнюдь не была такой простушкой, как казалось с виду. Соседки, например, боялись ее на полном серьезе. Только прямо вещи своими именами все-таки стеснялись называть, слово "ведьма" не прозвучало. Да, кстати, свитер тот Валя потом не нашла. Куда-то делся.
Судьба ли так распорядилась, или последствия наведенной порчи – Валентине было уже все равно. О какой-то мести, разборках у нее не было сил даже думать – все заслонила страшная боль за ребенка-калеку. Жить с Павлом и его семьей Валя больше не смогла и вскоре уехала к родственникам в Кемеровскую область.
