Эту историю мне поведал знакомый - Сашка, гаишник. Сам он ни во что необычное и сверхъестественное не верил, пока вживую с таким не столкнулся.
Ну, значит, живем мы в небольшом городе, около 6 000 человек. Скорее, поселок городского типа, а не город: самые большие дома – трехэтажные. Расположен этот городишко среди полей и лесов, словом, дороги глухие, вдоль них небольшие деревни раскиданы.
И вот однажды Сане пришлось дежурить на участке одной из самых глухих дорог, проходящих через наши места. Ну, ясное дело, дежурил не один, с напарником. Участок спокойный в целом, но вот одна беда – оттого, что дорога всегда почти пустая, иногда любит молодежь там погонять на машинах, на скутерах, мотоциклах. А тогда как раз лето стояло – самая пора для таких сорвиголов. Поэтому и приходилось там дежурить периодически.
Ну вот, значит, подошло время дежурства, приехали они. Припарковались на перекрестке проселочной и асфальтовой дорог, так, чтобы патрульную девятку сразу было не заметить из-за кустов, что вдоль грунтовой дороги росли. Проселочная эта дорога две деревушки, затерянные в полях, соединяет, а асфальтовая - она куда серьезнее, ведет аж до областного центра. Правда, так по здешнему участку этой дороги и не скажешь – выбоины кое-где, асфальт в заплатках, хорошее покрытие только небольшими участками протяженностью метров в 20, две полосы всего, разметка чуть видна…
Приехали, значит, они туда около восьми вечера. Сначала Коля дежурил (капитан, напарник моего знакомого), а Сашка в машине был. Потом скучно стало, Сашка вышел, постояли они вместе, покурили, поболтали. Протащились по дороге две фуры, но двигались аккуратно; автобус проехал, высадил бабку у перекрестка, она в деревню поковыляла. Словом, глухо, как и обычно. Впрочем, Коля одного водилу таки тормознул – тот непристегнутый ехал. Пока разбирались, пока мужик тот объяснял, что он не виноват, пока протокол составили, опустились уже густые летние сумерки, хотя на западе кромка неба над лесом все еще розовела. Когда водилу того, наконец, отпустили, решили поменяться – Коля в машине остался, а Сашка прогуливался вдоль дороги, ожидая нарушителей.
Только нарушителей все не было, как и вообще не было никакого транспорта. Дорога замерла – она была пуста и темна. Невдалеке белели столбики, которые обычно ставят, чтобы определить место поворота. По обеим сторонам дороги высился молчаливый зубчатый лес. Напарник в машине сидел, не закрывая двери (даже ночью в машине было жарко). Свет в салоне горел - Коля читал какую-то книжку. Изредка рация шипела, впрочем, с того места, где Сашка стоял, не разобрать было, что там говорили. Приятная тихая летняя ночь – кузнечики стрекочут, иногда ночная птица где-то тревожно крикнет. А машин нет.
В общем, так полчаса прошло или больше, Сашка мобильный достал, на часы глянул – полночь пробило уже. Спать хотелось очень – считай, весь день на ногах был, с раннего утра. Чтобы сон отогнать, решил он закурить и по обыкновению засунул руку в карман брюк, чтобы сигареты достать, только их в кармане не оказалось. «В машине, наверное, оставил,» - подумал он и только хотел вернуться к патрульному автомобилю, как вдалеке отчетливо послышался шум мотора – кто-то ехал в их сторону, причем ехал с приличной скоростью, потому что звук двигателя становился все громче.
Дело тут, ясно, уже не до сигарет: Сашка фуражку поправил и приготовился встречать «гостей». Только вот что странно было – звук мотора все ближе и ближе, а фар не видать. Ну что ж, водителю же хуже. Машина не отечественная, это Сашка по шуму двигателя понял – наши-то, они по звуку отличаются – и Газель легко узнать, и УАЗ, и Жигули. А тут странный совсем гул, мощный такой, как у спортивных авто, только более глухой, утробный какой-то.
Мчал этот водила, как черт, но свет все не включал. В конце концов, стало видно машину – жутковатое зрелище, надо сказать. Летней ночью ведь всегда тьма не сплошная – сумерки стоят, и в этих сумерках приближающийся автомобиль выглядел неестественным черным пятном, как дыра в пространстве. «Ну все, - подумал Сашка, - сейчас мимо пролетит и хрен догонишь потом». Сашка жезлом махнул, крикнул что-то вроде «Стооой!», не очень надеясь, впрочем, что водитель как-то отреагирует на его приказ. Но удивительно быстро водила сбросил скорость, мягко, послушно так у обочины напротив остановился, двигатель заглушил. Сашка к нему бегом, а сам видит – не ошибся насчет автомобиля. Только не разобрать, что за марка такая – огромный, черный, как клякса, никаких значков, и ни на одну из виденных Сашкой на его веку машин не похож. Никаких огней нет. И номеров нету – уж они-то бы белели в темноте.
Сашка подошел к автомобилю, форму поправил, а водитель стекло плавно так опускает. В салоне свет включился. Ну, что – оказался водитель обычный мужик, светловолосый, лицо округлое такое, обычное, никаких примет особых. Но видно, что не из простых – холеный такой, одеколоном от него пахнУло дорогим.
Сашка ему сходу: «Старший сержант такой-то, почему скорость превышаете? Почему фары не горят?» Потом еще начал про знак, который запрещает движение больше 50 километров в час, говорить, но мужик его перебил – улыбнулся и спокойно так сказал:
- Брось, сержант. Не совал бы ты нос в чужие дела. Целее будешь.
Сашка еще тогда было подумал, что водила этот будет ему корочки свои (депутатские или какие еще) под нос совать. Ну, тем более, все вроде как сходится – машина дорогая, и он сходу тыкает и угрожает. Только откуда здесь взяться какому начальнику важному, в такой глуши? Сроду не бывало. Хотя, может, дачу себе где поставил или на отдых едет – места-то красивые…
В общем, приятель мой тогда подрастерялся: молодой был и с хамством таким откровенным редко сталкивался, но, хоть голос его поначалу дрогнул, начал настойчиво говорить:
- Будьте добры, предъявите ваши документы. Почему у вас нет номерных знаков?
Мужик снова улыбнулся и так же спокойно сказал:
- Я тебе говорю, не твое это дело.
А Сашка знай свое твердит – пройдемте, мол, тогда для составления протокола в служебную машину…
Тут у водилы голос изменился, нотки в нем стальные появились:
- Вот заладил, балбес. Тебе деньги, что ли, нужны? Я тебе дам, сколько хочешь?
Сашка человек честный был и принципиальный, никогда бы взятку не принял, я за него ручаюсь, как за себя. Замолчал он, думая, что дальше делать, и вдруг понял, что очень тихо стало. Если раньше была тишина обычной летней ночи, с кузнечиками, с доносившимся из соседней деревни лаем собак, то сейчас она сделалась мертвая. А водила с него глаз не сводит, странный какой-то стал, как тень по лицу пошла.
Водитель ответа не дождался, вынул из внутреннего кармана пиджака толстую пачку денег – банкнот пятитысячных – и Сашке протянул со словами:
- Чего молчишь, сержант? Денег у меня много, не жалко мне. Возьми. - А голос жесткий такой, настойчивый. Тыкает этот мужик деньгами в Сашку и все твердит «Возьми, возьми», а сам все темнее и темнее становится, и хоть свет в салоне его автомобиля горел, все равно словно тени какие-то по углам сгустились.
Только было подумал Сашка, что хорошо бы Коляна позвать сюда, уж вдвоем бы они решили, что делать, как замер тут же, как вкопанный, будто не пускает его кто-то, ноги в землю вросли, и слова не вымолвит – словно пальцы ледяные за горло схватили.
- Возьми деньги, а то удавлю, - прошипел водитель, а сам стал словно в размерах увеличиваться и чернеть, морда вытянулась, пасть смрадную расщеперил – а в ней черно, слюни вожжами тянутся - тоже черные, а рука – не рука уж вовсе, а лапа когтистая. И на беду не видно всей этой картины из патрульного автомобиля – Сашка с напарником специально за отвороткой, за кустами парковались.
Только, видимо, времени прошло достаточно, и капитан, все это время сидевший в машине, зачем-то окликнул Сашку. Как знать, если бы не его голос, что бы дальше произошло? Тварь лапу разжала, деньги на асфальт шлепнулись Сашке под ноги. Дальше он плохо помнил, что было – черная машина вмиг умчалась, только дорога загудела. Ноги у Сашки снова стали нормальные, словно оковы невидимые исчезли. В ужасе он помчался к патрульной девятке, споткнулся по дороге и здорово тогда приложился об асфальт – все локти себе до крови ободрал.
Прибежал, на заднее сидение забился, дверь захлопнул, у самого сердце колотится бешено, словно выпрыгнуть хочет. Коля на него посмотрел обеспокоенно, стал расспрашивать – что случилось, почему глаза бешеные, где локти ободрал? Сашка тогда поначалу двух слов не мог связать – только твердил: «Машина, деньги, чучело черное»…
Капитан нахмурился и спросил – что за машина? Мол, никаких автомобилей не было, с тех пор, как Сашка дежурить пошел, а он, Коля, остался книжку в машине читать. У Сашки внутри при этих словах снова все похолодело.
Потом уже Сашка чуть в себя пришел и все Коле рассказал. Капитан сказал, что не верит, но посмотреть сходит – если деньги остались, доказательства какие-то будут тому, что произошло. Но видок у сержанта был тот еще, и он умолял напарника не ходить на дорогу в одиночку, поэтому решили не ходить, тем более, что оставаться здесь дольше было незачем - дежурство к концу шло. Капитан за руль сел, вместе решили мимо того места проехать, где деньги должны были лежать.
И действительно, как вывернули на дорогу, метрах в двадцати на асфальте виднелась пачка денег. Но только стоило машине к ней приблизиться, полыхнули они вдруг огнем, обратившись горстью пепла.
Капитан газу прибавил, до городского отделения ГАИ за пятнадцать минут доехали. Всю дорогу молчали. Думаю, тогда-то капитан Сашке поверил, но больше они этот случай никогда между собой не обсуждали. Сашка, кстати, так и работает до сих пор в ГАИ. Хоть он парень не робкого десятка, с тех пор ночью дежурить не любит, и не отрицает того, что боится. Ведь мало ли кто ночью ездит в человеческом обличье по пустым лесным дорогам?
