Давненько дело было, лет пятнадцать назад. Четверо гопников – Гога, Шурик, Мосел и Гвоздь – одним весенним вечером совершенно не знали чем себя занять. Пили пиво на Предмостной, познакомились с двумя девчонками, видимо, не очень разборчивыми по части общения.
Зачем эту компанию понесло в темный майский вечер на кладбище на окраине города – внятно объяснить потом из них никто не мог. Видимо, сказалось спиртное, весенний избыток сил, желание попугать новых знакомых, а может и сотворить с ними чего похуже. Взяли еще водки – и поехали, не поленились.
Кладбище это не то что бы совсем на окраине – рядом теперь знаменитый фан-парк «Бобровый Лог», но район все же отдаленный, и ходят там в основном только местные из близлежащих частных домов. И то днем, понятно.
Компания расположилась совсем недалеко от входа, внутри одной из оградок, где стояли лавочки и широкий столик. Мосел чиркнул зажигалкой, поднес ее к памятнику и иронично произнес:
- Мы тут у вас посидим, э-э-э…Татьяна Викторовна? Не возражаете?
Выпили по первой, по второй…разговор не клеился, веселье само собой пошло на убыль. Вдруг Гога вздрогнул – с ближайшего дерева с шумом сорвалась черная в сумерках птица – вроде бы ворон, и полетела куда-то вглубь кладбища. Глаза Гоги округлились, когда он заметил ширину размаха крыльев.
- Ребя, что-то он очень большой!
- Кто?!
- Ворон! Вы не видели, что ли?
Но как ни странно, больше никто птицу не видел и не слышал. Над Гогой поржали и налили еще. Сидел Гога и думал, чем бы еще развеселить публику, которая к этому времени как-то приуныла. Ничего умнее у него не вышло, как тихонько отойти в сторону, взять с земли невесть откуда взявшуюся металлическую палку и начать со всей дури резко колотить ею по оградке одной из могил. Завизжали девицы, материлась и металась в потемках братва. Гога блаженствовал.
И тут случилось неожиданное. Стихли крики и ругань, вроде как бы отдалились и исчезли совсем. Не было ветра, не скрипели деревья. Гога заозирался и не увидел света мутных фонарей у входа. Кругом, куда ни глянь, были могилы и узенькие еле видные кривые дорожки между ними. Было темно, но при этом, как ему со страху казалось, четко выделялись лица на фотографиях и медальонах. Гога, спотыкаясь, брел туда, где должны были остаться друзья. Но вскоре понял, что совершенно не знает, куда идти.
- Мосел!!! Шурка!!!
Никто не отзывался. Гоге было уже не смешно. Все, чего он хотел – это выйти к воротам кладбища. А потом он навтыкает этим так называемым друзьям за то, что они или бросили его здесь, или прикалываются и прячутся где-то в темноте с этими овечками – новыми знакомыми…
Вдруг в этой мертвой тишине, сзади как будто хрустнула ветка. У Гоги отлегло от сердца. Здесь они, гады, напугать просто хотят. Не на того напали! Медленно он обернулся и оторопел. На расстоянии метров пяти, держась за низенькую оградку, на тропинке стояла незнакомая женщина. Невысокая, худенькая, лицо скрыто капюшоном плаща или накидки. Хоть лица было практически не видно, он решил, что женщина средних лет – не молодая, не старая. В пьяном мозгу метались мысли – откуда ей взяться ночью, на кладбище? Почему молчит?
- Э-э-э! Здрасте! Вы сторож? – не нашелся что еще спросить Гога. Женщина не отвечала, в молчании ее почудилась насмешка.
- Мне бы на выход?.. Где здесь, не подскажете? – за долю секунды гопник превратился в робкого вежливого мальчика.
- Заблудился? – глухой голос, как будто она говорила в воротник или шарф – Ну иди вон туда (указующий взмах рукой). Да скорее, а то сестра моя сейчас придет – неожиданно добавила женщина.
Почему-то замечание о сестре окончательно добило Гогу. Не оглядываясь, он ломанулся по направлению, указанному женщиной, не разбирая дороги, больно ударяясь об острые края оградок. Через некоторое время он вышел, но не к воротам, а к забору, кое-как перелез через него. Вдоль забора шла уже дорога, это был противоположный конец кладбища. Гога успел еще подивиться пространственным несоответствиям. Оглянулся – в глубине кладбища ему померещились два черных силуэта возле высокого памятника-стеллы. "Видно, сестра пришла" - мелькнула напоследок идиотская мысль. Он бегом кинулся дальше, и тут все оборвал резкий удар…
Пришел в себя Гога в больнице. Последнее, что он помнил – свет фар, бьющий в лицо. Все удивлялись – это надо умудриться, чтобы попасть под машину на таком тихом отрезке дороги, там днем-то – от силы две в час проезжают! Водителя не нашли. У Гоги был серьезно поврежден позвоночник, ходить он начал только месяцев через восемь.
Друзья его не могут пояснить ничего. Отошел в сторону, видно хотел их напугать - и пропал. Они его ждали, потом кричали, искать правда не пошли. Допили две бутылки и тихо-мирно отбыли домой, совершенно не обременяя себя мыслями о судьбе заблудившегося. Девицы откололись где-то по дороге, уже на Свердловской.
P.S. Историю эту нам поведал старый приятель Гоги – Александр (осознавший ошибки бурной молодости Шурик, ныне преуспевающий менеджер нефтяной компании и разрядник по скалолазанью), во время вечернего трепа на спортивных сборах. Как-то в тему пришлось, он про этого Гогу рассказывал.
Сказать, что после приключения Гога изменился и остепенился - ничего подобного, «каким ты был, таким ты и остался», и через пару лет за свои штучки загремел на зону далеко и надолго. Ну а потом, след его затерялся, и о дальнейшей судьбе ничего не известно.
А на кладбище том Александр больше ни разу не был. Не тянет, знаете ли.
