С 1999 году мы с моим братом Витей занимались баскетболом в школе олимпийского резерва №71, и нас с командой частенько возили по лагерям, в основном летом. В 2006 году в начале февраля нам выпал шанс съездить впервые в зимний лагерь, но в этот раз «контингент» был мал, всего 6 человек. Недолго думая, тренер сказал: «Братья поедут». Мне было тогда 13 лет.
Как назывался лагерь, я забыл, помню только окрестности. Лагерь располагался на большой возвышенности где-то в Подмосковье, с одной стороны возвышенность была окутана деревьями, а с другой была пустой, лишь устье занимало мрачноватое село. Примерно половина лагеря была заброшенной (только старые каменные руины и деревянные гнилые бараки напоминали о его прошлом), а вторая часть была хоть немного пригодной для проживания. И как раз на границе «мертвого» и «живого» находился наш трехэтажный корпус. Под окнами корпуса в метрах пятнадцати располагался заброшенный деревянный барак с прогнившей вывеской «Театр Буратино» — один этаж и узкий чердак с треугольной крышей.
Пасмурная погода сделала снег липким, и в силу того, что особо напрягаться на тренировках не приходилось, мы решили слепить снежную крепость у себя под окнами. За два дня мы слепили огромную конструкцию из снега, а наутро четвертого дня её кто-то сломал. Мы с ребятами начали опрашивать сожителей по корпусу, но надежда на чье-либо свидетельство и признание не оправдалась. Тогда у Юры созрела идея — перевезти остатки крепости за театр, потом там уже заново отстроить, по крайней мере, её не будет видно.
Мы поиграли в камень-ножницы-бумагу, и я проиграл. Санки были загружены огромным куском снега. Я повез его за театр. Ребята остались на местах — лепили новый груз. Было тяжело везти такой кусок, и я остановился у дальнего угла театра под окнами, чтобы передохнуть (позже с мурашками представлял себе, что могло бы случиться, если бы я оставался там чуть подольше). Отдохнув, я прошел за театр и остановился. Тяжело дыша, отпустил санки и сел на ком. И тут сзади донесся крик. Тот, кто кричал, будто стоял прямо у меня за спиной. Я резко повернулся, и у меня застыла кровь в венах — я увидел в окне нечто, уставившееся на меня. Трупного цвета кожа, силуэт похож на человека, но как-то не так выглядит... Ни сдвинуться, ни закричать — шок. Бровей и рта у существа не было, череп узкий. Казалось, что это оживший труп: под его кожей на туловище были видны чёрные кровеносные сосуды. Но все меркло на фоне глаз — по краям черные разводы, а яблоки вдавлены в череп... И он уставил этот свой мёртвый взор на меня.
Я был просто парализован. Ничто не предвещало такой страшной встречи средь бела дня. Тварь находилась в темной комнате, под окном у которой я останавливался передохнуть. Обеими руками существо упиралось в оконную раму. Я начал медленно отходить вправо, уставившись в его глаза. Когда я отошёл настолько, что его глаза пропали из виду, остановился на секунду, осознал, что произошло, и побежал к ребятам так быстро, как мог.
Издали увидел ребят, катающих комы, и закричал:
— Парни, вы слышали?
— Что это с тобой? — удивился Юра.
По моим вискам пробежали мурашки, плавно перешли на спину. Дрожащим голосом я сказал:
— Это кошмар, я такое видел!.. — тут у меня выступили слезы.
— Серёга, ты чего? Где санки?
Я им стал рассказывать все, что со мной произошло, а сам боюсь повернуть голову к окнам театра. Мои испуганные глаза с наворачивающимися слезами, должно быть, доказали правдивость истории. Ребята согласились пойти со мной к театру. Я им сказал:
— Знаете, парни, сейчас произойдет, как в кино — чудище исчезнет, как будто его и не было...
Так и случилось. Парни даже подошли к окну, предварительно покидав в него снежками. И ничего, никакой реакции не последовало. Но моему рассказу поверили все.
В конце концов, даже самые малые сомнения развеялись тогда, когда в следующую ночь из чердака театра разносились громкие стуки. Было видно, как одна из незакрепленных досок на крыше двигалась вместе с ритмом ударов: кто-то бил изнутри по доске. Мы тогда испуганно смотрели из окна на театр. Я говорил: «Вот видите!». Стуки продолжались примерно с полуночи до половины первого.
После того случая было много моментов, которые забыть невозможно — например, когда на пятый день отключили электричество и мы боялись поодиночке ходить в туалет. Было действительно страшно, особенно мне.
В последний день лагеря двое ребят решились зайти внутрь и не обнаружили ничего особенного. Даже входа на чердак не было, а снаружи он был забит досками. Так мы и уехали по домам.
