А я с детства темноты боялась. У меня два брата старших, у них два года разница, а у меня с ними пять и семь. Родители оба работали, так что оставляли меня с ними. Только им же с ребенком скучно, да и за мной присматривать же надо. Читать я тогда не умела, а телевизора не было. Куда меня деть?
Вот они и придумали. Затолкнут меня в туалет и закроют снаружи на крючок, а свет выключат. Я кричу, я стучу, ломлюсь, а тут слышу – воет кто-то. Денька, это самый старший который, через дверь мне и советует: ты, малая, лучше не шуми. Когда в темноте сидишь, лучше веди себя тихо, мало ли кто на крики твои отзовется, а ты за своими криками даже не услышишь.
Это я потом поняла, что все эти «у-y-y» - это Серега, второй мой брат, в ванной на табуретку становился и в отдушину завывал, чтобы меня напугать. А тогда мне казалось, что из каждого темного угла лезет нечисть.
Мне, в принципе, и потом так казалось. Был период в моей жизни, когда я при свете только могла заснуть. Родители, конечно, ругались, счета за электричество, говорили, наматываешь. Я-то им про братьев не рассказывала, потому что в нашей семье хуже не было человека, чем сявало.
Ну, в общем, рано или поздно моя проблема решилась. Я стала взрослее, стала гулять по вечерам, по ночам… Моя подруга из средней школы потом переехала в другой район города, и нам, когда вместе гуляли, приходилось ночью идти через весь город пешком. Ничего, никогда проблем не было. Правда, нет-нет, но бывало у меня чувство, что за мной кто-то идет. Я всегда старалась шагать как можно тише, чтобы, если что, слышать шаги за спиной. Ну и если слова братьев и всплывали в памяти, я себе думать об этом не позволяла.
Сейчас я взрослая баба двадцати лет, не верю ни в Бога, ни в черта. Братья мои переженились, поразъехались кто куда. Денька квартиру купил однокомнатную в том же городе, что и я живу. У него сейчас сын, два годика. И я с ним частенько сижу. Бывает же по-разному: то по делам надо съездить, а жена работает, то еще что.
Вот месяц назад, на четырнадцатое февраля, решил Денька своей жене романтический вечер устроить. Но не при ребенке же. Малого – ко мне, с мешком игрушек. Мы конструктор собирали, машинки гоняли, с пистолетиками бегали. Ну, потом я устала, решила мультики с ними посмотреть.
Когда мы садились смотреть, за окном еще более-менее светло было, так что я свет не включала. А когда мультик закончился – титры играют только, белые буквы на черном фоне, от этого в темной комнате только теней больше. Ну, думаю, надо встать свет включить.
А выключатель – за шкафом на другом конце комнаты.
Малой в меня вцепился, плачет. Я его успокаиваю, говорю, сейчас свет включу, увидишь, нечего бояться. А малой плачет, не дает мне с кровати встать. «Это y-y-y!» - говорит он, да еще так отчетливо тянет. И показывает мне на угол за шкафом. Я сначала разозлилась – я все понимаю, когда тебе одиннадцать-двенадцать и пугать надоедливую младшую сестру; другое дело, когда тебе под тридцать и своего собственного малолетнего ребенка.
Я малого обняла и громко, уверено так говорю что-то вроде: «Ничего там нет! Давай я сейчас свет включу и ты сам увидишь!». И только я договариваю, как раз! Со шкафа что-то падает.
В жизни так не орала. И малой от этого только хуже ревет. «Это y-y-y» все повторяет. А я вглядываюсь в тот угол, и там что-то шевелится.
Я замираю, малому рукой рот закрыла. И не сводя с угла того взгляд, пячусь к двери. А от порога – разворачиваюсь и кенгуриными прыжками на кухню. На кухне газ горел, я свет включила. Надо, думаю, брату звонить – день всех влюбленных или нет, ну его, пусть ребенка забирают и сама у них ночевать попрошусь.
А телефон-то в комнате остался.
Два часа мы просидели в кухне. Я малого молоком с медом напоила, ужин там сообразила – а все это время у меня табуретка дверь в кухню подпирает. Я бы и стол подвинула, да только там столешница такая доисторических времен, ее хрен с места сдвинешь. Отдала малому старые свои журналы на растерзание, но не знаю, как бы мы ночь провели – рано или поздно ему бы скучно стало, или спать бы захотел. Тут мне кто-то камень в окно запулил. Я шторку отодвигаю, смотрю – брат стоит. Открыла форточку, слышу, орет – что дверь не открываешь и на звонки не отвечаешь. А ведь не звонил никто…
Ну, он поднялся, я его в квартиру впускаю – не удался у них романтический вечер. Я особо не вникала, но ночевать в итоге мы все втроем поехали к нему на квартиру.
Брату я ничего рассказывать не стала. Подумала, мнительность моя, смеяться начнет. Только рассказала же ему, какую истерику малой закатил и давай же его ругать. Типа, как можно, ребенок маленький, сын родной. А Денька такой – ты что, никто моего малого не пугает. Он, типа, помнит, какая я в детстве была, и ни за что так снова делать не стал бы. Ну, естественно, жена его тоже делать так не станет. А больше и некому – обычно, если с ребенком кто надолго без присмотра родителей остается, так это я.
Откуда он тогда набрался фразы «Это y-y-y» я так и не узнала. Ну, короче, с той квартиры я съехала, как только другой вариант нашла.
И теперь всегда сплю со светом.
