Буду рассказывать с её слов.
Я тогда ещё девчонкой была лет десяти от роду, ну и дружила с такими же ребятами моего возраста. Вся наша шайка-лейка была с одной улицы. Все дружные, друг за дружку горой всегда стояли.
Ну и как-то на нашу улицу семья новая заселилась. Папа, мама и сынок лет шести наверно. Ну мы как-то его сразу к себе в компанию взяли. Пусть и маленький парнишка, зато наши мальчишки из компании сразу геройствовать начали, мол, защищать его будем, ежели чего. Ну на том и порешили.
Только в особой защите паренёк этот и не нуждался...
Как-то вечером все мы играли на улице, уже и не помню во что, но только от игры нас отвлёк крик соседки, которая бежала к нам с другого конца улицы. Добежала и накинулась на одного мальчугана, и давай на него орать, мол, ты одну мою курицу утащил! (Надо сказать, за ним водились такие грешки.)
- Всегда мне пакости делал. То окно разобьёт, то собаку дразнит, что та аж охрипнет. А теперь курица пропала, значит, ты утащил.
Мы давай наперебой эту соседку успокаивать, мол, зачем ему эта курица? А она не слышит ничего, всё своё орёт, что это он курицу стащил. Тут подошёл шестилетка наш к соседке и сказал тихонечко, мол, сама ты курица слепая, иди домой и у себя в ограде ищи свою скотинку.
Соседка эта только глаза от удивления выпучила, и ртом воздух давай хватать, как рыба на берегу. Мол, будет мне какая-то малолетка тут указывать! Пока она удивлялась, мы уже убежали от неё на другую улицу.
Через дня два мне мамка моя сказала, что нашлась эта курица у соседки. Она каким-то образом залезла под курятник, а вылезти не смогла. Начала там квохтать, так и обнаружили её. Кое-как достали.
Однажды мы загулялись допоздна. Бегали, играли возле соседских домов. Играли довольно шумно, так как парни бегали за нами и то ли щекотали, то ли ещё что-то, а мы, девчонки, визжали почти на весь посёлок. Из соседского дома вышел мужчина и сделал нам замечание, чтобы мы потише себя вели. Мы конечно пообещали ему, что будем играть потише. Только обещание не сдержали и опять давай бегать да визжать. Тут уже выскочила жена этого мужчины. Давай кричать на нас, что мы бестолковые, только бегать да орать умеем и больше ничего. Мы не ввязываясь в спор, молча пошли восвояси. Ещё не успели отойти далеко от этого дома, как одна девчушка, шедшая позади всех, возьми да обернись, и давай этой соседке язык казать да рожи корчить. Та увидала, быстрёхонько подскочила к этой девчушке, схватила левой рукой за плечо, а правой давай по пятой точке шлёпать да приговаривать: "Будете знать, как возле чужих домов горлопанить да взрослым людям рожи казать!"
Мы конечно бегом их разнимать. Кое-как разняли. Девчонка ревёт во весь голос, хотя её уж соседка и не шлёпает вовсе. А паренёк этот младшенький опять выскочил вперёд нас, и пока соседка не успела зайти в ограду, начал ей тихонько, почти шёпотом говорить: "Нечем тебе больше будет бить, нечем тебе больше будет бить."
Я только услышала, что шепчет ей, думаю, соседка и его ещё нашлёпает, взяла за руку, и пошли мы всей компанией в свою сторону, ближе к нашим домам.
Уже потом после этого случая, где-то наверно через неделю, я услышала, как моей маме знакомая рассказывала, что Кирилловна себе увечье сделала на правую руку. Доила корову, а та возьми и лягни её. Да так лягнула, что бедная женщина и руку не чувствует, и пошевелить ею не может. А потом уже намного позже я узнала, что рука эта у соседки совсем сохнуть начала и как плеть висела.
Как-то летним вечером занесло нас на окраину нашего посёлка. Имелся там на конце улицы дом заброшенный, а сад за домом ну просто расчудесный! Вишни там было видимо-невидимо!
Мы всё ходили вокруг да около этого сада. Уж сильно нам этой вишни хотелось попробовать. Прикинули ещё, мол, дом заброшенный, хозяев нет, значит и у вишни хозяев нет. И решили не дожидаясь темноты лезть посветлу. Сад конечно запущенный, но про вишню такого не скажешь.
Едим мы, значит, эту вишню, всё спокойно, тихо. И вдруг видим, быстрым шагом идёт к нам мужик и на повышенных тонах объясняет нам кто мы есть. То бишь малолетнее ворьё, беспризорщина. Мы конечно выслушивать оскорбления не стали и бегом в разные стороны. Вроде все из сада выскочили, ан нет! Шестилетка наш там остался! Я назад вернулась, из-за угла дома выглядываю в сад и вижу, как мужик этот схватил его за руку и не отпускает.
А парнишка и не боится его вовсе, а прямо в глаза ему смотрит.
И только тут я обратила внимание на выражение лица нашего младшенького. Все пухлые черты лица, преобладавшие секунду назад на мальчишке, вдруг заострились, брови нахмурились, а взгляд стал колкий и неприятный.
Ну, думаю, щас опять шептать начнёт. И точно, смотрю - опять губами шевелит, а не слышно ничего - шепчет. Я его окликнула, он вырвался из рук мужика и бегом ко мне. Мы из сада выбежали, а там на улице наши ребята уж стоят. Ну мы все вместе и убежали в свою сторону. Я всё хотела потом спросить у парнишки этого, чего он там такое мужику наговорил, да почему-то побаивалась.
Через дня три, наверно, бабки молву разнесли по посёлку ,что мужик, присматривающий за вишнями в заброшенном саду, помер. Вишнёвая косточка попала в дыхательные пути.
Я, откровенно говоря, стала побаиваться этого парнишки, а друзья только на смех меня подымали. Ну, думаю, раз смеётесь надо мной, не буду с вами общаться. Да и не получилось у меня, так как бабка моя из соседнего села захворала, и мать избушку на клюшку - и к ней жить. Прожили мы у бабки до зимы. Она более-менее поправилась, и мы к себе вернулись. По приезде я узнала, что семья шестилетки нашего переехала из нашего села ещё осенью.
Ну и слава Богу, подумалось мне.
