Вот уже больше года назад мы с мужем возвращались домой, погостив у детей, которые живут за пару сотен км от нас. По дороге у нас забарахлила машина, и муж, выбрав место поудобнее, остановился и полез под капот. Посидев какое-то время в машине и поняв, что ремонт закончится не скоро, я решила размяться и пошла прогуляться в ближайшую рощицу. Побродив там какое-то время, я повернула назад и, дойдя до машины, увидела странную картину: мой муж стоял ко мне спиной и что-то тихо говорил. Я в недоумении его окликнула, а когда он обернулся, то испугалась: его лицо было белым как мел, а глаза совершенно безумными. Я в страхе стала оглядываться, чтобы увидеть, с кем он мог говорить, но вокруг никого не было. Мы с мужем были одни на дороге, и мне стало не по себе. А муж, услышав мой голос, подошел ко мне и спросил:
– Ты их видела?
Естественно, я сказала, что никого не видела и что мы одни. Услышав мой ответ, он, как и я минуту назад, стал озираться по сторонам, пытаясь найти таинственного собеседника.
Ситуация была мне неприятна. Да что там говорить, мне стало по-настоящему страшно, и я начала торопить мужа, убеждая, что пора ехать, ведь мы хотели добраться домой до темноты. И тут он мне все рассказал.
– Только что ко мне подходили 2 монаха. Один из них мне сказал, что я сегодня погибну, разобьюсь. Он предложил мне исповедаться и причаститься, но я отказался, и монахи тут же исчезли, как сквозь землю провалились.
Я хорошо знаю своего мужа: он спокойный, уравновешенный, непьющий человек, да к тому же еще и атеист.
Так что рассказывать подобные истории не в его характере. Тогда у меня мелькнула мысль, что муж мог сильно простыть и теперь у него жар и он бредит. Я протянула руку, желая проверить, нет ли у мужа температуры, но он оттолкнул меня, сказав:
– Я понимаю, тебе кажется, что я сошел с ума или брежу, но я не болен и не обманываю тебя! Я правда видел монахов и говорил с ними! И это
еще не все… – Тут муж замолчал, словно раздумывая над тем, стоит ли мне рассказывать, но потом видно решился и заговорил снова. – Когда монахи исчезли, я увидел момент своей гибели, да так четко, словно стою на месте происшествия и смотрю на все со стороны. Я видел, как синий автобус подрезал мне путь, и мы, я и ты, перевернулись. А потом я видел свои похороны и тебя, стоящую рядом с гробом. К тому же монах перед своим исчезновением посмотрел на меня с такой жалостью, что мне захотелось плакать! Я не могу ехать, я не знаю, что мне делать!
Видя, что муж расстроился не на шутку, я его обняла, пытаясь найти слова, чтобы его успокоить. Вот только ничего умного мне в голову не
приходило. В конце концов я стала уговаривать его отправиться в путь:
– Может быть, ты просто переутомился – вон какая жара стоит!
Никогда не забуду, как мой муж на меня в тот момент посмотрел, словно я предала его. Потом он, помолчав, сказал:
– Ладно, садись. – И не глядя на меня сел в машину.
Вначале мы ехали медленно, потом чуть быстрее – видно, муж начал успокаиваться.
Чтобы как-то разрядить обстановку, я включила магнитофон, а через несколько минут из-за поворота на полном ходу выскочил синий автобус и понесся прямо на нас. Муж не успел увернуться. Позже я узнала, что водителю автобуса стало плохо за рулем.
Вот уже больше года прошло, а у меня в ушах до сих пор стоит отчаянный крик мужа.
Так может кричать только тот человек, который точно знает, что сейчас погибнет.
Очнулась я уже в больнице, куда меня доставили без сознания. Моего мужа врачам спасти не удалось. И вот теперь меня мучает только одна мысль: почему я ему не запретила в тот момент садиться за руль?! Не зря же говорят, что береженого Бог бережет. А я не поверила ему, а значит, не уберегла от несчастья.
