Приходилось мне читать в книгах, что от страха леденеет кровь в жилах, волосы встают дыбом, а вот когда самому это пришлось испытать, то оказалось... то оказалось действительно страшно... А если к этому добавить ещё и то, что ты не знаешь, кого бояться, от кого и какими средствами защищаться - становится ещё страшнее и ужаснее...
А случилось это со мной поздней осенью на охоте, в восьмидесяти километрах от реки Олгуйдах в сторону Маркокки. Как-то вечером договорились с напарником, что я дня на два уйду в дальнее зимовье, подремонтирую капканы, проверю тропы, а когда он туда подойдёт, займёмся охотой с собаками.
Чуть забрезжил рассвет, а я с верным Туманом - сибирской лайкой, отмахал добрых пару километров. Снегу было не очень много и на лыжах идти было легко. Собака то и дело поднимала небольшие стайки куропаток, где-то в лесу слышны были звуки тяжело поднимающихся глухарей, свежие следы оленей во многих местах пересекали тропу. На душе было легко, спокойно и ничто не предвещало страшного события ... Настроение поднялось до высшей точки, когда на берегу озера, на котором приютилось наше зимовье, в лучах заходящего солнца я увидел красавца лося. Тот от неожиданности ринулся сначала на лёд, но быстро понял свою оплошность, развернулся и, подминая ерник, мелкий ивняк, устремился в лесную чащу.
Растопить печь и приготовить ужин много времени не заняло, и вскоре я блаженно расположился на нарах. Потрескивали дрова в печке зимовья, под соседней лежанкой примостился Туман, а я планировал проведение своих охотничьих дел на ближайшие дни.
Сколько прошло времени - не помню, но сон начал наваливаться на меня каким-то мягким покрывалом, зажурчали вроде бы весенние ручейки... От резкого оглушительного удара в стену я подскочил, как очумелый, и в тот же миг увидел, как со свистом, с каким-то стоном распахнулась дверь зимовья, и всё стихло... Не отдавая себе отчёта во всём происходящем, я крикнул в темноту ночи:
- Послушай, Володя! Ты такими вещами не шути! А то могу за такие шуточки и жаканом "пригреть"!
В тот момент я почему-то подумал, что пришёл ко мне раньше намеченного срока товарищ и таким способом "заявляет" о своём прибытии. И почти тут же усомнился в своих предположениях - ведь на улице-то темно и по лесу не пройдёшь.
Надев валенки и накинув на себя курточку, подошёл к двери, и возле неё впервые холодок страха начал предательски вползать в душу: охотники знают, что дверь фиксируется веревочкой с петельками, посредством которых в зависимости от температуры в зимовье она фиксируется. В нашем зимовье к солидному гвоздю был привязан очень крепкий капроновый шнур, и когда к нему присмотрелся, то увидел изогнутый гвоздь и его обрывки.
"Это с какой же силой нужно было рвануть дверь, чтобы сотворить такое?" - с тревогой подумал я и вышел из зимовья. Остановился, осмотрелся - никого. Опять по спине пробежали мурашки... Было тихо, и деревья, покрытые инеем, обступили зимовье.
Я до сих пор не могу себе объяснить, почему я вдруг стал всматриваться в левую сторону зимовья? А когда внимательно пригляделся, то увидел, что КТО-ТО двигался в мою сторону... Но как ОН шёл!?!
Чтобы было понятно, что я увидел, нужно представить невысокую летнюю травку, по которой бы шёл человек. Под его ногами трава бы приминалась, и с нее слетала роса, если бы таковая была. Так вот, этот КТО-ТО шёл по верху деревьев, которые, наверное, сгибались, т.к. с них резко ссыпался иней, и они становились темными.
"А ведь действительно, ЧТО-ТО или КТО-ТО движется", - запахивая поплотнее курточку, пытался я рассуждать. Я не смогу сказать определённо, сколько прошло времени. Но вот до шагающего остаётся двести, сто пятьдесят, сто десять метров... "ОН что, прет прямо на зимовье, что ли?" - замирая от страха, пытался определить направление его движения. Деревья не ломались, а только с их стволов почти полностью слетал иней.
"Вроде это ЧТО-ТО пройдёт рядом со мной! - трясущимися губами прошептал я. - И если ОН такой огромный, то почему же я его не вижу? Почему не ломается лес? Как же ОН тогда движется?" - метались в возбужденном сознании обрывки каких-то вопросов.
"Подожди, подожди, Василий, не суетись! Успокойся! Возьми себя в руки! Не паникуй! - как мог, уговаривал я себя, - Если ОН будет проходить мимо зимовья, то должен закрыть звезды", - опять промелькнула мысль, и тут я снова глянул влево и увидел четкую темную, прямую, как стрела, полосу темного, без инея, леса. Шаг - чуть клонятся деревья, с них слетает иней, второй - такая же картина... И тут перед моими глазами исчезли звёзды...
Не помню, как в это время у меня работало сердце, но чувствовал, как леденеет кровь в венах, пальцы рук онемели от крепко сжатого ружья, ноги потеряли чувствительность. Я понимал, что жизнь моя держится на волоске, и если я что-то не предприму, то мне конец...
Когда же ОН миновал зимовье, и я увидел звезды, да в дополнение к этому красновато-синие всполохи северного сияния, волосы у меня действительно встали дыбом. Я то одной, то другой рукой пытаюсь их пригладить, а тут ещё ружье мешает, а они поднимаются, как стальная проволока, пружинят... А этот КТО-ТО уходил всё дальше и дальше... И была такая тишина, что она просто давила на уши...
Собрав в кулак оставшиеся силы, зашёл в зимовье, прикрыл дверь, повесил ружье на гвоздь, зажег лампу, в печь затолкал всю приготовленную смоляную растопку и присел на топчан. Печурка стала быстро накаляться, вот она стала уже малиновой, красной, и я подошел к ней, руки положил почти на раскаленный металл, а жар не чувствовал. Долго, очень долго я приходил в себя. Сердце то останавливалось, то бухало, как кузнечный молот и стремилось выскочить из груди. В голове была абсолютная пустота и какая-то отрешенность. Придя немного в себя, налил крепкого чая, почти одной заварки (и как сейчас представляю, что будь тогда у меня водка, наверное, выпил бы одним махом стакан). И только тут вспомнил, что у меня же есть собака!
- Туман, как же ты можешь так крепко спать, когда у хозяина происходит что-то непонятное, - заглядывая под соседние нары и топчан, с какой-то хрипотой проговорил я.
Тихо. Гудят только в печке дрова, да колышется в лампе неровный язычок пламени. Становлюсь на колени, чтобы лучше рассмотреть засоню, а там пусто...Тут я сел на свое место и нервно рассмеялся. Картина начала мало-помалу проясняться: собака, которая с самого вечера вела себя весьма неспокойно, что-то почувствовала раньше меня, что-то её насторожило или что-то она услыхала. И Туман резко вскочил, ударился головой, телом о доски топчана, на которые я с вечера сложил помытую посуду, кухонный скарб, организовав тем самым ужасный грохот, который я принял за удар в стену. Потом так стремительно ринулся на улицу, что своим телом вышиб дверь, а я его не заметил в тот миг, т.к. он был абсолютно белой масти. На этом мои логические рассуждения заканчивались. А что происходило дальше? А дальнейшее оставалось неясным ни тогда, ни сейчас, когда прошло столько времени... Где-то под утро вернулся Туман. Был он мокрый, страшно усталый и долго обильно пил воду.
Утром я встал, поставил чайник на печь, оделся потеплее, одел лыжи и вышел на трапповый склон, чтобы при дневном свете осмотреться, сделать какие-то выводы. И насколько хватало глаз, влево и вправо от меня простиралась почти идеальной прямоты свободная от инея тёмная полоса леса... Значит? Значит, по лесу КТО-ТО прошёлся...
Прошел уже не один год. А я до сих пор не могу найти ответа на свой вопрос: что же это все-таки было? Пытался это явление объяснить каким-то вихрем, смерчем, но почему же в тот вечер было так тихо? Кому бы об этом не рассказывал, никто не мог дать вразумительного ответа. Вот и мне неизвестно.
А страх я тогда испытал дикий. Да такой, что злому врагу не пожелаешь. Спрашивал я своего Тумана, куда же он бегал в тот вечер, но он ничего "рассказать" не смог, только виновато повизгивал, когда же я о случившемся рассказал своему напарнику по охоте, тот в этом зимовье никогда ночевать не оставался.
