В деревне, где родился и вырос мой отец, под кинозал было переоборудовано старинное здание церкви, в котором помимо кинозала располагался сельский дом культуры, библиотека и контора колхоза. Кинозал был в центральном крыле здания, т.е. там, где по идее в свое время был церковный алтарь. Старики в деревне не одобряли идеи такого использования церкви, но кто ж их слушал. Молодежь была не суеверна. Раз в месяц к неописуемому восторгу молодежи в деревню завозили кино, как правило, патриотического характера. Чудеса техники! Даже радио в виде большой черной воронки, из которой раздавались песни и гимны, вызывало дичайший восторг, что уж говорить о кино — прекраснейшем из искусств. Местной ребятне тоже хотелось попасть на сеанс, но денег у них не было. Однако ничто не может устоять перед желанием ребенка видеть и внимать. Хитрые деревенские пацаны расчистили лаз под зданием бывшей церкви и в моменты кинопремьер незаметно пробирались за кулисы, садились на пол напротив огромного белого экрана и смотрели… Взрослые не замечали, или предпочитали не видеть их присутствия, отлично понимая, что только нужда заставляет ребят искать выход из ситуации. Однажды мой отец и несколько его друзей постарше проползли по лазу и устроились на выгодных позициях в первом ряду. В здании было жарко, душно. Отец рано вставал по утрам, подрабатывал пастушком в колхозе. Во время просмотра фильма его разморило, и он заснул. Проснулся в кромешной темноте, судя по всему, давно наступила ночь. Источников света, кроме высоких стрельчатых окон, забранных витражными стеклами, сохранившимися от прежнего великолепия, не было. В окна заглядывала полная луна, от чего становилось еще более жутко. Осознав, наконец, где находится, отец встал и направился к незаметному отверстию в стене. Не сделав и шага, он заметил высокую фигуру в черном одеянии и головном уборе, двигающуюся по проходу между стульями кинозала. Фигура быстро приблизилась и прошла мимо него, обдав запахом старого прелого сукна. Впереди открылась совершенно иная картина - алтарь с множеством икон, горящие свечи, гирлянды цветов. Монах или священник монотонно читал молитвы и кадил кадилом. Необычайность открывшейся картины поразила отца и сильно напугала. Здесь не должно быть никакого священника, последнего батюшку прилюдно расстреляли, а веривших в Бога нещадно наказывали.… Едва ли это кто-то из местных, да и откуда здесь прекрасно сохранившаяся церковная утварь? Отец был маленьким мальчиком, еще не ходившим в школу. Он сильно испугался и мечтал побыстрее убраться оттуда, едва ли он хотел и мог проводить расследование данного случая.… Как возможно быстрее он спустился в отверстие лаза, прополз его, закрыв глаза и вырвавшись на свободу, бросился к дому. Дома он никому ничего не рассказывал, боялся, что в кино больше не пустят, а рассказал только мне, своей дочери спустя много лет с момента описываемых событий.
