Давно это было. Но, сколько себя помню, не раз слышала эту историю от покойных ныне бабушки, тетки и мамы. А дело было так... Жила в деревне Вантино, Тейковского района, Ивановской области, семья Сычевых. Мой прадед, Михаил, с женой Варварой, сыновья их Иван да Николай и маленькая дочка, Лидушка. Хозяйство их было справное, жили богато. И надумал хозяин послать старшего сына Ивана учиться в Ковровскую семинарию, которую дед мой Иван окончил с отличием и стал учительствовать. Обзавелся семьей и уехал из родного гнезда в Иваново.
Второй сын, Николай, при хозяйстве остался, да больно большую тягу к учению имел. Только отец его этому стремлению страсть как противился. Один ученый в семье имеется, а хозяйство ладить кому-то надобно. Однажды Николай пригрозил отцу, что застрелится, если только тот его учиться не отпустит. Старик думал - шутит сын, не станет из-за книжек душу губить. А тот упрям оказался. Застрелился 18 годков от роду. За лужком близ деревушки стояла часовенка, туда и свезли тело страдальца.
Ивану о беде сообщили, но, пока суть, да дело, добрался Иван Михайлович до часовенки за полночь. Небо в ту пору было пасмурным, луна еле из-за туч пробивалась. Еле разглядел Иван в часовне двоих усопших. Провел одному рукой по лицу - вроде не Коля, а как стал другого ощупывать, так палец-то у него в дырочку в виске и провалился.
Поплакал Иван Михайлович над братом, простился с горемычным да и отправился по лужку в деревню родных утешать. Дорога знакомая, кругом стожки стоят. Вдруг его словно ледяной водой из ушата облили. Стоит на дорожке Коля, живой и невредимый, улыбается брату и зовет так ласково: «Ваня!». Вспомнил Иван маленькую дырочку в виске, в сторону бросился, а Коля опять впереди и опять зовет ласково: «Ваня». И так продолжалось всю ночь. Едва петухи запели, увидел Иван Михайлович впереди деревню и бросился туда со всех ног.
Наутро пошли дед Михаил с сыном на лужок - глядь, а вокруг стожков вся трава примята - не раз Николай Ивана по лужку кружил. Схоронили Николая, да только история на этом не кончилась...
Опять отец сына вызывает - уж больно мать плоха стала. Поехал Иван Михайлович в деревню на несколько дней. Видит: и впрямь с матушкой неладное творится. Выйдет во двор скотину кормить и разговаривает с кем-то невидимым, на вопросы его отвечает. Иван и спрашивает: «С кем это вы, матушка, сейчас беседу вели?»
«Да с Колей, Ванечка, вот он и гостинчик принес». Развернула фартук, показывает, а там заячий помет да лосиный. Где старушке, в лес не ходившей, таких «гостинцев» набрать? Знать, и впрямь гость «лесной» приходил.
Стали отец с сыном совещаться, как с матерью быть. Лечиться ей надо. А она возьми да к вечеру и пропади.
Три дня искали, и милицию местную, и всю деревню на ноги поставили. И нашли ее еле живую, всю поседевшую посреди болота. Чтобы ее достать, наст накладывали. На все вопросы едва отвечала, что с Колей гуляла. А дома слегла и вслед за сыночком отправилась.
Но и на этом история не закончилась. Года не прошло со смерти жены, привел дед Михаил в дом молодую, здоровую бабу. Была она румяная и работящая, да, видать, не больно полюбила падчерицу. Слухи по деревне ползли, что, мол, держит Лидушку в черном теле. Ну а дед Михаил, словно опоенный, ходит и ничего замечать не хочет. Сообщают соседи брату Ивану, что с Лидой неладное творится, с лица спала, все о матери тоскует, видит ее часто и дома ночевать боится.
Решил Иван Михайлович забрать сестру к себе. Приехал, и впрямь слухи подтвердились. Красавицу-сестру подменили будто. Вот и увез Иван Лидушку в Иваново. Она вроде днем тихая, а по ночам вскакивает, кричит: «Вон мама в карете поехала!». Показали ее врачам. Те сказали, что у нее тихое помешательство, но лечить необходимо, и в больницу направили. А в ту пору начала лютовать «испанка» - людей косить. Добралась она и до Лидушки, и отправилась Лида вслед за матушкой.
Мой же дед, Иван Михайлович, с тех пор учительствовал, а во время войны был назначен командиром минометного расчета и пропал без вести под Ленинградом 43 лет от роду.
