Я вышел из автобуса. Конечная, дачный поселок. Со мной вышли три пассажира, так как был глубокий вечер, середина недели – дачников немного. Все сразу же разбежались, похватав свои баулы, я остался один. В мои планы входило проверить, не украли ли чего из дома, и просто хотелось провести ночь в тишине и одиночестве. Закинув рюкзак за спину, я не спеша отправился в сторону дачи. Дом находился в минутах 15 пешком от остановки. Вокруг сгущалась темнота, слышно было лишь пение сверчков и другие ночные звуки. Мой путь проходил через заброшенную железнодорожную линию, поднявшись по насыпи, я вдруг увидел, что передо мной стояли старые грузовые вагоны, которых никогда здесь не было в помине. Сколько я себя помню, эти пути были давно заброшены, сквозь шпалы прорастал уже довольно высокий бурьян и рельсы покрывал сплошной слой ржавчины. Вагонов было семь. Мне стало интересно, каким образом они оказались тут. Я медленно начал обходить состав. Стемнело так, что я уже не мог различать следующий вагон. Остановившись, я снял рюкзак, достал фонарик и включил его. Свет был не слишком сильный, но мне хватало, чтобы разглядывать вагоны. Ничего особенного в них не было, старые, ветхие, запертые, видно, что сцепки давно не смазывали. «Вагоны-приведения», - подумал я и усмехнулся. Пройдя в начало состава, я осветил рельсы перед первым вагоном. Странным было то, что ржавчина на рельсах была нетронутой, совсем никаких следов. Такое ощущение, что состав кто-то аккуратно поставил на пути. Подумав, я подошел и потрогал вагон – он оказался совершенно обычным и на ощупь. А затем… знаете звук, когда железнодорожник проверяет колеса, громкие постукивания. По спине пробежал холодок. Я посветил вперед и назад – никого. Вдруг звук раздался с противоположной стороны состава, я присел и посветил под вагоном, но ничего не увидел, начал обходить состав, чтобы посмотреть, кто это стучит.
Обойдя вагоны, я оказался на другой стороне. Свет фонарика выхватывал из темноты только второй вагон. Я медленно начал двигаться вдоль состава, освещая путь впереди. Звук стал сильнее. Тут мне стало жаль, что эта заброшенная линия не освещается фонарями, да их и вообще не было поблизости, что уж говорить про пути. Подойдя к четвертому вагону, я увидел силуэт, как будто человек накинул плащ-дождевик. Он стоял ко мне спиной и стучал каким-то предметом по колесам. Я не разглядел то, что было в его руках. Я окликнул его, он перестал наносить удары и замер, не поворачиваясь, как-то неестественно дернувшись, так как будто его потряхивает током. Он стал поворачиваться, и вдруг мой фонарик стал моргать. Мне стало страшно. Окликнув его еще раз и не услышав ответа, я стал пятиться назад, запнулся и упал на спину. Паника напала на меня, вскочив, я стал дрожащей рукой светить в темноту перед собой. Фонарик выхватил силуэт передо мной – он стоял, опустив голову, свет моргал так, как будто батарейка почти села. Силуэт сделал шаг ко мне, я закричал и… свет погас. Последнее, что я увидел в свете фонарика – это страшный оскал. Оно улыбалось, и именно оно, потому что улыбка была нечеловеческой. Бросив фонарик в темноту, я бросился бежать, сопровождая свой бешеный кросс криками ужаса. Не помню, как долго я бежал. В один момент я просто упал и отключился от перенапряжения. Очнулся в доме у соседки Раисы Сергеевны. На вопрос, как я оказался у нее в «гостях», она поведала мне, что меня утром нашли на путях рыбаки. Они узнали меня и принесли к ней. К полудню я решил вернуться туда, откуда вчера убегал. Странным оказалось то, что вагонов там не было. Из расспросов жителей ближайших домов я узнал, что вагонов никто здесь не видел и что километрах в семи отсюда пути давно разобраны.
