Историю эту мне поведал мой дед. Он у меня человек, не склонный к мистификациям. В войну пацаном оккупацию пережил, голод послевоенный, потом на заводе трудился, начальником прокатного стана ушел на пенсию. Шутки такого рода он шутить не любит, да и когда эту историю рассказывает, она ни новыми деталями не обрастает, ни старых не теряет, так что я ему верю.
Случилось это зимой, в начале 90-х. Я тогда ещё совсем мелкий был, года четыре. Дед мой, тогда ещё мужичок лет пятидесяти, увлекался рыбалкой, и запросто мог зимой сняться с места и поехать на водохранилище удить рыбу. Вот как-то раз рано утром он на машине поехал на то самое водохранилище. Надо сказать, водохранилище у нас крупное, с несколькими мелкими островками, да и с крупными прибрежными ориентирами проблем нет.
Приехал, значит, дед, вещи достал, машину закрыл, недалеко от берега в сосенках оставил, и на лёд вышел. Отошёл метров 50 от берега, лунку пробурил, сел и давай удить. Большую часть дня клёв был посредственный. Раз в час дед вылавливал небольшую рыбёшку, и уж было собрался домой, как вдруг началось…
Дед не успевал таскать из лунки карасиков. Клёв для зимнего лова был феноменальный. Азарт взял верх над здравым смыслом, и когда клёв ушел, дед понял, что уже темно. Шёл снег, стоял мороз, и дед потерял чувство направления. Фонаря с собой не было — ну кто ж знал, что засидится до ночи! Кое-как взяв себя в руки, дедушка мой выбрал направление и побрёл по льду в ту сторону, где, как ему казалось, он оставил машину.
Долго ли, коротко ли, вышел дед на бережок. Кругом камыши сухие, ветки голые. Сразу видно, что лес лиственный, а машина-то в сосняке стоит. Пригорюнился пенсионер, да делать нечего — пошёл вдоль берега место для ночлега искать. Вдруг видит, вроде как огонек среди деревьев трепещет, да дымок над землей стелется. Обрадовался он, припустил туда со всех ног. Смотрит — стоит земляночка, а из щели у двери свет льётся. Подумал дед, помешкал, да и постучал. Услышал возню какую-то за дверью, вроде кто-то то-ли хрюкнул, то-ли прокашлялся, и дверь приоткрылась.
За порогом, загораживая от деда внутреннее убранство землянки, стоял мужичок в майке. Волосы и борода у него были седые и спутанные, на худом лице горели маленькие тёмные глаза.
— Чего надо? — грубо поинтересовался хозяин землянки.
— Да я вот заблудился… Извините… В какой стороне город, не подскажете? — сбивчиво затараторил дедушка.
— Иди назад, как пришел, только чтоб ветер тебе всё время в правую щеку дул. К машине своей и выйдешь, — выпалил мужичок и исчез за дверью. Щёлкнул замок. Дед постоял с открытым ртом ещё с минуту, пожал плечами и обреченно двинулся назад, не забывая подставлять пронизывающему зимнему ветру правую щеку.
Через несколько минут он вышел прямо к своей машине, и дома был уже за полночь.
Позже, уже летом, когда дед выбрался на водохранилище снова, он решил взять с собой лодку и найти своего спасителя. Нагнал самогона пузырь — мужичку в подарок. Ехал с полной уверенностью, что найдет тот самый бережок, ведь место, где он тогда машину оставил, было ему хорошо знакомо, а оттуда по льду он шел относительно недолго. Да вот странность — ни островка, ни бережка в непосредственной близости от места зимней рыбалки деда не было. Только сосняк, где он машину оставил.
Кем был тот мужичок, и что в своей землянке он так старательно пытался скрыть от деда той холодной зимней ночью, дед гадать не берется. Помнит только, что в землянке очень ярко огонь горел, и будто бы кто-то тоненько и жалобно всхлипывал.
