На тот момент мне было 16 лет. На концерт я отправилась вместе с Ириной и Мариной – родной и двоюродной сестрами. О том, что неподалёку будет проводиться праздник пива, мы даже не знали – просто хотели послушать выступление группы. Когда же во время концерта увидели надвигающуюся тучу, решили еще до начала дождя отправиться домой. Спокойно дошли до перехода, спустились практически до конца лестницы.
И вот на этом месте стала образовываться толпа: три или четыре парня перед нами стали в виде звездочки – уперлись ногами в пол, а руками в потолок. Через ту линию перехода, которую они образовали, никто пройти не мог. Мне кажется, что перед этими парнями никого не было, и они задерживали людей ради забавы. Когда же сзади начала давить толпа и люди (никаких пьяных там не было) стали говорить «отпустите, что вы делаете?!», эти молодые люди на раз-два-три отпустили руки и убежали вниз.
Под давлением сверху все впереди начали падать. Я упала на каких-то людей немного дальше сестер и больше их не видела. Помню еще, что люди кричали «Назад! Назад!», но сзади не понимали, что происходит и пытались продвинуться вперед.
В отличие от сестер мне повезло: зажатыми оказались лишь мои ноги, остальное тело было свободно. Но очень скоро мне стало не хватать воздуха, перестала работать вентиляция и я подумала, что задохнусь. Молила Бога и кричала о помощи, но крик в переходе стоял такой, что я себя еле слышала.
Так я пролежала минут 10 – меня вынесли одной из последних. Когда пришла в себя, бросилась искать сестер, но никого не нашла. С мамой мы отыскали их в больницах – Иру через день (у нее был сломан шейный позвонок), а Марину через два – кто-то нам сказал, что когда ее привезли, она была еще жива, но ей почему-то не смогли помочь.
Мне было страшно признаться самой себе, что Иру я видела мертвой еще в тот трагический день: ее несли в машину на носилках, но мне не хотелось в это верить. Правду я рассказала матери только недели через три, когда из-за тех впечатлений у меня начался нейродермит – на нервной почве все тело чесалось до крови.
После трагедии наверху сразу решили все списать на погоду, боялись, что мы начнем искать виновных. А мне кажется виновные были: те молодые люди, которые сдерживали толпу, и милиция, которая, выставив вдоль дороги оцепление, направила людей в метро.
Когда после трагедии я рассказала следователю то, что рассказала сейчас, мою мать предупредили: если ваша дочь будет давать такие показания в газетах, она в жизни ничего не увидит – никуда после школы не поступит, на государственную службу ее не возьмут.
То, что произошло в тот день, навсегда останется со мной. Полтора года после трагедии я не могла зайти в метро – кружилась голова, и лишь пять лет назад я решилась выйти на этой станции.
