Это место издавна считалось в тех краях нехорошим, страшным. Там не жили животные, не летали птицы. Местные жители опасались ходить туда, а тех, кто не боялись и шли, нередко находили мертвыми; убийцу сыскать было невозможно, и даже спецслужбы давно опустили руки. Иногда посетивших жуткое место и вовсе не находили, и тогда люди отправлялись на их поиски, а возвращались седыми и полусумасшедшими. Время от времени пытались отправить туда священников, и тогда в округе начинались загадочные и страшные события. Люди отчаялись...
Внешне эта гора была совершенно обычной горой. Да какая там гора! Большой каменный холм, с южной стороны увитый плющом. А с западной в нем была пещера. Большая пещера, глубокая. Чья? Да ничья. Животные, как уже было сказано, там не селились, а человек... за несколько сотен лет он хотя бы раз, но вышел бы.
Именно поэтому эту пещеру прозвали пещерой Сатаны.
В один ясный летний день мимо пещеры шел путешественник. Он, как и многие, прибывшие в этот штат, был ловцом удачи, мошенником, который искал легкий путь к богатству. Нет, преступником он не был, отнюдь; даже, пожалуй, был весьма благородным человеком. Как и все путешественники, он не знал про "пещеру Сатаны". Про нее вообще, кроме ФБР и местных жителей, никто не знал. Потому и не обошел это зловещее место стороной. Возможно, путешественник зря пошел именно там, но что было, то было; и сейчас, как ни размышляй, случившееся не исправить.
Путешественника звали Абрахам Скэйл, или же попросту Брэм. На вид ему было лет тридцать-тридцать пять, хотя на самом деле он был несколько моложе. Брэма привлекла в эти края старая, как клюка его прабабки, небылица: якобы где-то в этих местах, недалеко от фермы мистера Лоуренса, находится скрытый в огромной шахте золотой прииск, а вход в шахту будто бы лежит в крутом береге реки... Брэм не помнил ее названия. Он приехал сюда с целью найти этот прииск и спустя некоторое время основать там свое дело по добыче золота. Скэйл остановился в доме одной пожилой вдовы, добродушной полной женщины, миссис Хадсон; она приняла его как собственного сына (своих детей у нее не было). Брэм прожил у нее неделю, обрыскал в поисках входа в шахту берега всех окрестных рек, все холмы, впадины и даже леса; но небылица, увы, оказалась всего лишь небылицей. И теперь Скэйл, расстроенный, держал путь прочь отсюда, обратно на родину - в Англию, в Манчестер.
Солнце пекло так, что видно было, как воздух плавится от жары. Дорога была сухой и пыльной; ни малейшего намека на тень поблизости не было, а на солнце долго находиться было опасно: Абрахам с детства страдал сердцем, и, случись солнечный удар, совершенно точно было ясно, что Брэму не выжить...
Тут, к своему облегчению, Скэйл увидел пещеру в холме. "Там можно пересидеть часок-другой, - мелькнуло в его голове. - Пока солнце не перестанет так палить. А там уж и дальше в путь до города..." Брэм подошел к пещере. Оттуда тянуло приятной прохладой. Он ступил внутрь; мрак охватил его со всех сторон. Не видно было ни зги. Брэм хотел сесть, но вдруг отчего-то подумал, неожиданно сам для себя: "А что, если это и есть ТА САМАЯ шахта? Похоже на то... тогда я... черт возьми, да это же удача в моих руках!" Он, осторожно ступая, стараясь не шуметь на всякий случай, прошел вглубь пещеры... через десять минут стало совсем темно, и Брэм включил фонарик. Странное ощущение возникло у него: как будто кто-то наблюдает за ним. Беспричинный страх свел скулы. Брэм нервно обвел светом фонарика пространство вокруг себя. Никого. Камень, камень, камень. Каменные своды, каменные стены, каменный пол... на полу валялись различные предметы, потрепанные и старые; как-то Скэйл зацепился ногой за древнюю-предревнюю шляпу. Выругавшись, он скинул ошметки шляпы с ноги и двинулся дальше. Страх все нарастал, хотя причин для него не было никаких. Брэм пытался сдержаться, но плечи сами собой передергивались от каждого шороха.
Абрахам шел и шел, а пещера все не кончалась. Наступил, наконец, момент, когда фонарик внезапно мигнул и погас. "Странно, - подумал Абрахам. - Батарейки совсем новые!" Теперь ему было по-настоящему жутко. Страх этот был какой-то необычный. Иглой сидел он в подсознании Брэма и царапал душу. Брэм ежился, но шел: теперь, когда удача, как казалось, была в его руках, он готов был отправиться даже Дьяволу в когти.
Но пещера... пещера... она была какой-то странной. Она... как будто дышала! Каждым шагом своим, каждым движением Брэм ощущал словно некое сердцебиение. Пещера казалась огромным живым существом, внимательно следящим за Скэйлом. Причем внимание это отнюдь не было дружелюбным. Страх нарастал и нарастал, и наступил миг, когда паника охватила Брэма настолько, что он готов был бросить к черту свою затею с прииском и бежать отсюда со всех ног, бежать не оглядываясь. И это-то при том, что Брэм не был трусом и вдобавок не верил в сверхъестественное. Теперь он готов был поверить во что угодно, лишь бы избавиться от этого кошмарного ощущения, когда точно знаешь, что за тобой кто-то следит, причем этот кто-то не человек и уж, конечно, не зверь!
Тьма обступала Абрахама. И тьма эта была какой-то липкой и тоже словно бы живой. Она то заходила сзади, то пробегала леденящим душу ветерком, перебирая его волосы, хватая за руки... Брэм потряс головой, чтобы избавиться от пугающих мыслей, но паника внутри него лишь усилилась. "Чертовщина какая-то!" - подумал Скэйл. Ему уже не было дела ни до шахты, ни до золота, ни до Манчестера и Глэдис, его невесты. Брэм чувствовал себя так, будто ему только что во всех подробностях таинственный незнакомец рассказал, где, когда и как он умрет. Впрочем, ему уже не нужен был таинственный незнакомец, чтобы домыслить это самому. И Брэм пришел к выводу, что этот день уже не за горами. И даже не за горой. А в горе.
В этой.
Один раз у Скэйла даже сдали нервы; он вздрогнул и бросился прочь, назад... но было слишком темно, и Брэм заблудился в ходу. Тогда он пошел куда глаза глядят. Или, может быть, на все четыре стороны... В абсолютном мраке пещеры это было равносильно.
Что-то трепыхнулось перед ним; Брэм явственно почувствовал, как задел головой что-то... живое! Сердце едва не остановилось. Внезапно это что-то распустило крылья и, вспорхнув, врезалось с размаху Брэму в лоб. Тот заорал от неожиданности. Эхо прокатилось по пещере и вернулось к бедному кладоискателю в виде жуткого рева непонятного чудища. То, что только что врезалось в лоб Скэйлу, взлетело, и тут Абрахам догадался, что это - летучая мышь. "Тьфу ты, летуна испугался!" - обругал он сам себя и двинулся дальше.
Спустя некоторое время Брэм увидел, как ход заворачивает направо. А увидеть он это смог потому, что из-за поворота лился свет. Самый обыкновенный свет, только... отливал почему-то золотисто-желтым оттенком. Внезапная догадка вспыхнула в голове Скэйла, и он бросился к свету...
Перед ним предстал огромный зал. И - у Скэйла перехватило дыхание - он весь, весь был сложен из слитков чистейшего золота высшей пробы. У стены стоял стеклянный столик, на нем - ваза с фруктами; над ним на стене висело с десяток книжных полок, забитых до отказа. На одной из них располагались, как смог разглядеть Скэйл, классические книги, на другой - детективы, на третьей - фантастика... на отдельной полке стояли книги, знаменитые повествованием о нечистой силе: "Фауст" (штук пять вариаций на тему), "Дракула" (тоже немало фанфиков различных авторов; в том числе и оригинал), "Мастер и Маргарита"... на другой стене висели картины, изображающие преимущественно чертей, демонов и дьяволов различных видов и размеров. Обитатель этого места, очевидно, был сатанистом. Под потолком обнаружилось две люстры со свечами, а у стены напротив входа стояла кровать с балдахином из алого бархата, расшитым золотыми нитями и жемчугом. Возле кровати расположился еще один столик, на котором были блюда со сладостями и книга, заложенная на середине. Вернее, она лежала корешком вверх, открытая приблизительно на середине. Все в целом выглядело поистине потрясающе... Брэм застыл, в восхищении оглядывая зал.
- Нравится? - Абрахам вздрогнул. Вкрадчивый голос беспардонно прервал его сладостные мечты, уже поплывшие было в голову, прокатился змеем по стенам и вернулся к кровати с балдахином. Скэйл вскинул голову.
На кровати сидел молодой человек... нет, не молодой. А впрочем... казалось, будто определить возраст этого человека было невозможно. На первый взгляд он был молод; но и жесты его, и ленивый, аристократический взгляд, скользивший по Скэйлу, выдавали в нем человека опытного, много знающего. Причем узнавшего не понаслышке. Их взгляды встретились, и на миг Брэму показалось, что он смотрит в бездну. От этого жгучего и тяжелого взгляда по-настоящему стало страшно: Скэйл понял, что обитатель пещеры знает ВСЕ. Или, по крайней мере, почти все. Тот же страх, что и в пещере, охватил его. Но незнакомец, словно прочитав мысли Скэйла, отвел глаза. Абрахам вздохнул и выдавил:
- Очень... вы здесь живете?
Человек кивнул, снова глядя Брэму в глаза. Выражение их поменялось; теперь оно было таким же мягким, вкрадчивым и жгучим, как и голос.
- Д... давно?
- Весьма. Вы не представляете себе, насколько давно, - улыбнувшись, обитатель зала встал и сделал несколько шагов вдоль кровати. Странно, но Брэму показалось, что цвет его глаз изменился. Когда Скэйл входил, они были непроницаемо черными, теперь же - глубокими, зелеными. Хотя, впрочем, это могло просто привидеться.
Пройдясь вдоль кровати, человек сел за стол и жестом указал Брэму на соседний стул.
- Присаживайтесь, что же вы стоите, - пристально глядя на золотоискателя, сказал он.
Брэм подошел, неуверенно сел. Он чувствовал себя очень неловко, сам не знал, почему. Мужчина гостеприимно подвинул Абрахаму тарелочку, заботливо положил на нее фрукты из вазы, предложил гостю:
- Ешьте, Абрахам. Они свежие.
Что-то нехорошее шевельнулось в душе Скэйла. Откуда этот подозрительный тип знает его имя?
Тот громко расхохотался.
- Да это же проще простого, дорогой мой Брэм! У вас же на лбу написано, что вас зовут Абрахам Скэйл!
- В смысле? - не понял Брэм. С каждым словом своего собеседника он пугался все больше.
- В прямом, - еще более развеселившись, человек откинулся на спинку стула.
- Как это?!
- Очень просто, - человек едва заметно кивнул на стену.
Скэйл оглянулся. На стене висело зеркало. Но Брэм готов был поклясться, что еще секунду назад его там не было! В зеркале он увидел свое отражение. На лбу огненными буквами было написано его имя.
Видя его замешательство, незнакомец снова счастливо расхохотался. Зеркало исчезло.
- Однако что же вы не едите? - укоризненно заметил он. - Я же угощаю вас.
- Но... я же... вы...
- Вы голодны, так ешьте! - чуть раздражаясь, воскликнул обитатель пещеры.
- Но...
Где-то это уже было... Где-то Брэм уже слышал эти слова... Вспомнить бы, где. И самое удивительное, что Брэм и впрямь был голоден.
Он осторожно, как берут незнакомый плод, взял с тарелки гроздь винограда, отщипнул, прожевал. Хозяин пещеры, не отрываясь, глядел на него, словно чего-то ожидал. Брэму стало не по себе; он нервно сглотнул, дернулся, положил гроздь обратно:
- Б-благодарю вас, но... простите, кто вы? Как мне к вам обращаться, э... сэр?
- Кто я? - человек задумался. - Кто я. Гм... Вы уверены, что хотите это знать? К сожалению, - притворное, явно карикатурное сожаление отразилось на его лице пополам с ехидством. - К сожалению, не могу вам этого сказать. Это... сильно... огорчит вас.
- Как мне называть вас? - повторил Брэм.
Мужчина кинул на него косой намекающий взгляд. "Да что за дьявол! - подумал Скэйл. - Кто он такой, что не хочет мне отвечать?!"
- Ну вот вы и... ха-ха... ответили на свой вопрос, - непонятно чему обрадовался незнакомец.
- О чем вы? - недоуменно уставился на него Брэм.
Инфернальная улыбка проявилась на лице незнакомца.
- Ладно. Не буду вас больше мучить, Брэм. Зовите меня... мм... скажем, Джон. Вам так удобно?
Брэм робко кивнул. Ему все меньше нравилось поведение... Джона. Под гипнотическим взглядом Джона он доел гроздь и принялся за персики. Покончив с ними, Скэйл съел два яблока и грушу. Теперь он чувствовал себя сытым. Ощущение удивительного покоя и комфорта разлилось по всему телу.
- Ну вот, - удовлетворенно улыбнулся Джон. - Вы и поели, и отдохнули... а теперь давайте поговорим о том, зачем вы здесь.
- А... о... у... - растерялся Брэм. Смущение одолевало его: получалось, что он пришел ограбить Джона. И, признаться, такие мысли как раз в этот момент и бродили в его голове. Сказать прямо, что пришел за золотом, он не решался.
Тут его взгляд наткнулся на дверной проем, в котором виднелась комната, до потолка полная золотом и драгоценностями. На миг в Скэйле взыграла жадность, но он подавил в себе желание, пока Джон не смотрит, взять оттуда хотя бы горсть монет.
Джон смотрел на Брэма странным, недобрым, жутким и немного укоризненным взглядом.
- Как вам не стыдно, Брэм, вы же порядочный человек, - покачал он головой. - Как вам в голову приходят такие мысли?
- А... - растерянность становилась привычной для Абрахама. - Э... н-ну, я... п-пожалуй, пойду...
Проанализировав ситуацию, Брэм решил убираться отсюда. Происходящее уже не просто пугало его, - сердце Брэма колотилось теперь очень сильно. Очень. Слишком. Он поспешно встал со стула, собравшись уходить.
- Постойте, - остановил его Джон. Тон его был загадочным. - Вы же не хотите сказать, что уйдете от меня с пустыми руками?
- В смысле? Что вы имеете в виду? - насторожился Брэм.
- Ну вы же что-то здесь искали? Я могу дать вам это... еще никто не уходил от меня без подарка, - Джон стал похож на демонического Санта-Клауса, сладко улыбнулся. - Только хорошенько подумайте, прежде чем взять: а нужно ли вам это? - с усмешкой добавил он.
Брэм даже не задал вслух вопроса, но Джон уже опередил его:
- Дело в том, что... так или иначе, но, взяв что-то в этой пещере, вам придется тут и что-то оставить. Нет, я не злобен по характеру. Но вы же понимаете, я живу тут безвылазно. Мне требуется свежая информация, свежие книги... думаю, вы не откажетесь поделиться чем-то таким... что для вас не очень значительно?
Слова Джона не понравились Брэму, но ничего особого хозяин пещеры не требовал. Тем более что...
- Да-да, - снова опередил его Джон. - Вы можете взять абсолютно все, что хотите. И что сможете унести... Ну вы же понимаете, о чем я?
- А вы...
- Да, я читаю ваши мысли. Но разве в этом есть что-то дурное? Зачем вам утруждать себя, говоря лишние слова? Так выбирайте же.
Брэм обошел залу, потрогал одно, другое... он никак не мог решиться попросить золота.
- Возьмите его! - рассердился обитатель пещеры. - Ненавижу, когда люди боятся делать то, чего они хотят...
Скэйл робко подошел ко входу в сокровищницу. Его взору открылись горы и холмы монет, слитков, самоцветов... он осторожно, неуверенно поднял с пола большой алмаз, так же неуверенно положил в карман. Ничего не произошло. Брэм взял еще. Потом еще.
Больше всего пороков открывает в человеке безнаказанность. Если его не зарезали за пост министра - он пойдет по трупам, чтобы добиться президентского кресла. Если ему дали возможность есть бесконечно, он будет бессмысленно объедаться до тех пор, пока не лопнет от обжорства. Если ему не отрубили руки за то, что он взял алмаз, - он не уйдет, пока не возьмет все, что будет под силу вытащить и увезти.
Брэм накинулся на золото, как голодный - на ломоть свинины. Он набил золотом все карманы, все уголки своей одежды... и лишь осознав, что поступает попросту бессовестно, так обирая гостеприимного Джона, он смог остановиться.
- Вы точно решили, Брэм? Подумайте...
Брэм задумался. И вдруг увидел то, о чем он мечтал последние десять лет. Те самые Золотые Скорпионы, великолепная композиция из золота, платины и сапфиров, за которую ювелиры в Манчестере выложили бы раз в десять больше, чем за все, что он только что напихал в карманы... Брэм вывалил золото и схватил обеими руками скорпионов.
- Вы уверены, что выбираете именно их?
"Да я за них ДУШУ продать готов!!!" - подумал Брэм, в горячке рассматривая бесценное сокровище.
- Что ж, все люди одинаковы... - едва слышно прошептал Джон и уже вслух спросил с удивлением:
- Неужели вы так сильно любите золото, что... готовы душу за него продать?
- Я уверен, уверен, уверен!!! - жадно кричал Брэм. Алчность овладела им всецело, золотая лихорадка исказила черты его лица. - Благодарю, трижды благодарю вас, Джон!!! Вы чудесный человек!
- Учтите, - даже как-то печально заметил Джон. - Я предупреждал вас, чтобы вы взяли ТО, ЧТО СМОЖЕТЕ УНЕСТИ...
- О чем вы, мне совсем не тяжело! - отмахнулся Скэйл, гладя рукой добычу, на какую он и не рассчитывал.
В этот момент его вдруг вновь охватил тот же панический страх, что и в пещере, но усиленный во сто крат. От Скорпионов исходило что-то очень недоброе...
Брэм опомнился, откинул статуэтку как можно дальше от себя. Но было поздно.
Золото рассыпалось в прах. Десятки живых скорпионов вылезли из оболочки и окружили Брэма; тот попытался бежать, но не сумел; он прижался к стенке. Скорпионы залезали на его ноги, пробирались под одежду... Брэм заорал от ужаса, заорал так громко, как только мог. Он орал, звал на помощь, пытался влезть на стену, даже молился Богу... Все было бесполезно. ОНИ были голодны.
Джон отвернулся:
- А ведь я предупреждал его... не надо было так жадничать. Впрочем... Он хотел продать душу за золото? Он ее продал.
Хозяин сокровищницы подошел к тому, что осталось от Брэма, провел над телом рукой. Воздух колыхнулся. Душа несчастного была в его руках.
- Что ж, вы сами выбрали такую участь, - произнес Джон негромко, обращаясь к душе Брэма. - Как и все, кто был тут до вас. Одни пытались унести золотые обманки, другие - книги с опасными тайными знаниями, третьи - наркотики, четвертые - оружие. Одни хотели познать все, другие просили о популярности у женщин. Находились просившие чего-то за родственников и друзей. Немало было и тех, что хотели стать царями, гениями, да и просто известными. И никто - никто! - не попросил ЖИЗНИ. А ведь это единственная ценность, которую можно вынести из любой сокровищницы без вреда для себя... ну ничего. Зато теперь вы исполните свое обещание - расскажите мне: что там, наверху?
Перед Джоном проявились бледные очертания.
- Отвечайте, Брэм... мне скучно... провести тысячу лет в этой пещере оказалось трудно для меня. Рассказывайте, вы обещали!
И Брэм рассказывал ему, пока его познания не кончились. И потом все равно продолжал рассказывать...
Зал исчез вместе с Джоном и Брэмом. Никто его теперь здесь не найдет, пока снова не придет время.
А в бесконечном мраке пещеры на холодных и мокрых камнях поверх старых и пожелтевших костей лежало жуткое, изуродованное тело совсем еще не старого мужчины...
