Апокриф от Люцифера 2

Авторы: Зло и Морак

Этот район Пелены я не любил навещать, да и жители Пелены старались обходить это место стороной. Хотя здесь мне всегда были рады, и от того я испытывал двойное чувство вины.

Районы Пелены имели весьма условные названия, такие же нестабильные, как изменчивые существа живущие здесь. Но район Падших назывался так с незапамятных времён. Его неясные очертания таяли по ту сторону Ахерона, реки скорби, второму по счёту притоку Леты.

...Скользнуть в мглистый сумрак, осмотреться - всё здесь подёрнуто серой дымкой, нет ни красок, ни запахов, а из звуков лишь тихий печальный шёпот. Неразличимые голоса ведут между собой нескончаемую беседу. Иногда в них вплетается хрустальный смех, от которого мороз бежит по коже.

Путь лежит к башне без какого-либо намёка на вход. Башня - тонкая, прозрачная, спиралевидная, высокий шпиль её теряется в тумане Пелены. Тот, кто (не)живёт здесь, вправе отворять лишь тому, кого желает видеть.

Меня хотят видеть всегда.

- Здравствуй, брат мой Люцифер, - шелест и холод, обречённый смех и неразделённая любовь слышны в шёпоте приветствия. - Здравствуй, брат мой...

И вот они все. Все четверо. Развоплощённые падшие ангелы. Те, кто не может умереть, не может низринуться в инферно, потому что их Свет слишком силён, но и не может вернуться обратно к Создателю, потому что Он не принимает их. Материя их, как и у всех существ Пелены, нестабильна, поэтому они не могут жить на Земле или на материке инферно. Пелена стала им надёжной вечной тюрьмой. И я тому был виной.

- Aveh, brathe't.

Азазель, Асмодэль, Узиэль, Белфиэль.

Четверо могущественных ainoo, последовавших на заре времён за Люцифером, проигравших, развоплощённых и отправленных навечно в Пелену. Только один из пятерых - Самаэль - был принят Создателем обратно.

Они предстают в той форме, в которой я их когда-то знал, кроме Белфиэля, последний предпочитает оставаться женщиной. "Я прикипел к этому телу, оно красиво, если бы так часто не приходилось его восстанавливать" - нежно смеётся он.

Они пропускают меня в башню, жадно слушают все новости с Земли, с материка инферно, из Эдема, засыпают меня множеством вопросов, а когда я иссякаю, рассказывают, как пытаются тут жить.

Глупые люди думают, что эти четверо всё ещё действуют в материальном мире, наделяют их разными именами и взывают к ним, как к сильным демонам, повелителям Тьмы после меня или даже вместо меня.

В общем, в Пелену нетрудно проникнуть, будучи ещё живым, а вот вернуться из неё в здравом уме невозможно. Многие века шаманы, маги и просто романтики пытались разгадать тайны потустороннего мира, а, попав сюда, узнавали множество красочных историй, не имеющих никакого отношения к действительности.

Существам Пелены скучно, скучно и падшим ангелам, которые развлекают себя сочинением фантастических историй с инфернальным подтекстом и кормят этими историями случайно забредшие сюда человеческие сознания. Надо признать факт, что общение с Пеленой повлияло на человеческую историю не меньше, чем общение людей непосредственно с ainoo.

Прийти сюда и сказать: "Азазель, скоро к вам прибудет такой-то и такой-то, расскажи ему то-то и то-то" для меня было не таким уж редким делом.

Хотя, как я уже говорил, я не люблю здесь бывать.

"Что, Рафаэль, - патокой льётся в уши инферно. - Совесть проснулась?".

И оно право. Можно ли сравнить страдания в инферно, насыщенные душевной болью, со страданиями в Пелене, где жизнь зыбка и балансирует на грани между бытиём и небытиём? Где разум то впадает в беспамятство, то вновь просыпается, осознавая себя увязшим в вечном и непроходимом тумане. И ничего, совсем ничего сделать. Нельзя убежать, вырваться, нельзя умереть, но и жить тоже невозможно.

- Брат наш Люцифер, ты не нашёл способ?.. - спрашивают они меня с затаённой надеждой в мой очередной приход к ним.

Я только качаю головой.

Конечно, я пытался их вызволить.

После успешного эксперимента с биоматкой, когда появился мой Элесса, я вырастил тело без личности для Азазеля. Я протащил его в Пелену контрабандой, заплатив Харону за провоз внушительной частью материка.

Но как только Азазель вселился в эту плоть, она стала распадаться на части, а мой брат испытал страшную боль. Я попробовал поддержать тело энергией инферно, но стало лишь хуже. Мы поняли тогда, что Свет, долго пребывающий в нестабильной материи, не способен воплотиться в нормальном теле. Либо для этого нужно что-то ещё, о чём знает только Создатель.

И со временем безразличие стало поглощать их разумы. Они также охотно слушали меня и делились своими забавами, которые с каждым разом делались всё скуднее и унылее, и я чувствовал, как падшие братья стали ближе небытию, чем существованию, пусть даже нестабильному.

А я пока ничего не мог дать им. Пойдя за мной, они обрекли себя на прозябание в Пелене, и на мне лежат не только смерти, но и страдания тех, кто поверил в мою правоту однажды и захотел помочь.

Поэтому я навещаю район Падших в случае крайней нужды, чтобы лишний раз не давать инферно повода укусить меня.

"Ты пользуешься ими, - смеётся оно. - Ты ничего им не можешь дать, поэтому пользуешься, Сатана".

И я опять соглашаюсь с ним. Злобной твари не понять простой истины: чтобы вырвать живое существо из бездны уныния лучше его использовать, чем бросить в бесполезности.