Молодое семейство жило не далеко от станции, однако это не сделало путь к их дому безопаснее. Мародеры были повсюду. Нам удалось проскользнуть без приключений до подъезда. Я открыл дверь, прислушался — тишина.
- Мама, мне страшно, - прошептал ребенок.
- Не бойся, сейчас уже будем дома, - тихо ответила мать.
Я жестом приказал следовать за мной, и, щелкнув своей Zippo, шагнул в темноту подъезда, взяв малыша за руку. Жили они на пятом этаже в девятиэтажке — повезло, не надо будет окна баррикадировать. Мы бегом поднялись к точке спасения, девушка открыла дверь и, перед тем как оставить их, я дал ей несколько советов:
- Не выходите из квартиры, пока это все не закончится, смотрите в окно, слушайте, что там творится, пока не утихнет — закройтесь на все замки и никому не открывайте, дверь припрёте чем-нибудь тяжелым. Ну всё... удачи вам.
- Спасибо... огромное... за всё, - сказала мне девушка. А затем я услышал робкий, слабенький полный страха голосок:
- Спасибо... - мальчик смотрел на меня еле сдерживая слезы.
Я кивнул маме, и помахал ребенку рукой.
Как только за мной закрылась дверь, я почувствовал какой-то едкий неприятный запах. Я повернулся в сторону, откуда несло этой непонятной вонью. И у стены, буквально в двух шагах от меня, я увидел темный силуэт, который с каждой секундой становился все четче и четче. Это был человек в черном одеянии и черном капюшоне, лица видно не было и было такое ощущение, что и не было у него костей — его одежда местами вздымалась и опускалась, словно это была не одежда, а кожа, на которой лопаются волдыри. Мне стало не по себе и от его вида, и от запаха, но я всё-же встал в боевую стойку, готовясь нанести удар в челюсть, однако едва мог пошевелится. Еще секунда напряженного ожидания и он, вдруг, словно стёк на пол и исчез. Я быстро выбежал из подъезда, и, не обращая внимания на крики на улице, так же быстро помчался к себе домой — меня ждала Оля, и не известно, что там с ней и как, ведь позвонить я не мог, телефон так и не заработал.
Минут через пять я был уже у себя. Оля бросилась мне на шею, она была жутко перепугана.
- Ты жив, ты жив... - шептала она мне в ухо.
Её лицо было мокрым от слёз.
- Милая, успокойся. Я тебя люблю, вместе мы всё это переживем... только вот что мы должны пережить?.. Ладно.
Посадив Олю на диван, я отправился на кухню, открыл кран — воды нет. Проверил отопление — нет. Затем попробовал зажечь конфорку — газа нет. Ну хотя бы светом обеспечены — свечки Оля достала, однако их на долго не хватит, надо бы принести керосиновую лампу. Я взял одну из свечек и отправился в кладовку, где мы хранили некоторые вещи для сада — баллоны с пропаном, керосиновую лампу и три больших бутыли воды. За несколько минут я управился со всеми делами — лампу зажёг, баллон к плите прицепил, воду перетащил. Оставалось только припереть комодом входную дверь, хоть она и железная. Покончив с этим я собрал одеяла и подушки, и мы с Олей пошли на кухню. Оля почти сразу же засопела, опустив голову мне на плечо, а я никак не мог заснуть. Крики, доносившиеся с улицы, то удалялись, то приближались; в них все больше слышались ужас и отчаяние, полностью заглушившие победный вой мародера. На стенах плясали отсветы от костров из автомобилей и содержимого мусорных баков. Но не это мешало мне уснуть — из головы у меня никак не выходил черный человек, похожий на монаха.
WalderinG В© 2011Рі.
