— Только то, что ты начала одним существом,
еще не значит, что ты не можешь стать кем-то другим.
(Досье Дрездена-9)
1.
Странный вопрос, странный ответ. Только что он спросил меня, могу ли я оставить ему жизнь. Я хотела было покачать головой в знак того, что не могу исполнить его просьбу. А потом вдруг поняла, что это не просьба. Это вопрос. Он был первым человеком, задавшим мне вопрос. Не просившим, не умолявшим, не валявшимся в ногах со слезными мольбами. Он просто спросил.
Я посмотрела на него. Высокий стройный, мускулистый мужчина с огромными озерами прозрачно-зеленых глаз. Забавно, он был настолько хорош собой, что я не сразу заметила, что левый глаз чуть меньше правого. Мне вдруг захотелось прикоснуться к нему, ощутить тепло его кожи. Я знала, что это могло причинить боль и ему, и мне. Боль… смертным свойственно бояться её. Но тот, что сидел, прислоняясь к стене и зажимая рукой разорванный бок, не боялся. Смотрел так спокойно, что я на миг ощутила внутри неистовое, как порыв ураганного ветра, восхищение, отозвавшиеся внутри меня почти жалобным стоном струн. Я подняла руку. Он продолжал смотреть на меня.
-Ты не боишься меня?- тихо спросила я, удивляясь себе самой.
-А что толку бояться?- его губы тронула улыбка, от которой мне захотелось закричать. – Вопрос в том, что чувствуешь ты.
Я была потрясена. Этот жалкий смертный, стоящий на Пороге, столь же беспомощный и слабый, как огонёк свечи на ветру, спрашивал меня о чувствах…Наверное, на моём лице появилось что-то такое. Он посмотрел на меня и я с изумлением увидела в его прекрасных глазах жалость.
-Как тебя звать, человек?
Вопрос вырвался сам по себе. Но, казалось, смертный не был удивлен.
-Не так уж это важно, особенно сейчас. Но…меня зовут Рейн. А ты…у тебя есть имя?
-Ты знаешь, кто я?- спросила я, наклоняясь, чтобы прикоснуться к нему.
От прикосновения к его щеке поплыло перед глазами. Задыхаясь от дикой, чудовищной боли, я черпала в ней наслаждение. Музыка рождалась, жила, умирала внутри меня, едва не вырываясь наружу. Музыка боли. Мелодия наслаждения столь острого, что я едва сдержалась, чтобы не выплеснуть её. Рейн застонал, судорожно сглотнул и закусил губу. Медленно, нехотя я оторвала пальцы от его гладкой теплой кожи. Я знала, что дало ему моё прикосновение. Боль не физическую, но душевную, погружение в такое глубокое отчаяние, что продлись оно чуть дольше, это могло убить мужчину.
А потом я сделала ошибку, снова заглянула в его глаза…Пронзительная судорога полоснула меня изнутри и я с изумлением поняла, что это то чувство, что смертные называют нежностью. Я поспешно отогнала его от себя. Боль нежности была такой, что потемнело в глазах и стало трудно дышать.
-Почему?- спросила я охрипшим, чужим каким-то голосом.-Почему ты хочешь жить? Мне показалось, смерть тебя не пугает.
-Это так- кивнул он-, но моя жизнь не принадлежит мне.
-Кому же тогда?
Годы тому назад- мгновения для тех, кто никогда не умрет,- мы пришли в этот мир сквозь Разлом и увидели необъятные пастбища, полные смертных. Впервые за долгое Время мы ощутили чувство сытости. Большинство, примерно, девять десятых смертных, были полны ненависти, гнева, злобы, словом, тех чувств, что давали возможность соприкасаться с ними и кормиться на них. Десятая часть была почти сразу уничтожена. Остальные жили в постоянном, тщательно культивируемом нами чувстве страха. Она называли нас чудовищами, демонами, тварями. Глупцы! Они боялись нас, тех, которые были порождением их собственных деяний! Они, сами призвавшие нас ароматом своей злобы и ненависти, смотрели на нас с ужасом.
Впрочем, сейчас я не думала об этом. Я ловила каждое мгновение его боли. Рейн страдал, его глаза почти закрылись, дыхание стало чаще и прерывистый. Его душевные муки были слаще и вкуснее, чем всё, что я испытывала доселе, но вместе с ними ещё что-то вошло в меня. Что-то, чего я испугалась…. Отдернув руку от его лица, я с почти суеверным ужасом смотрела на него. Он открыл глаза, глядя на меня со странным выражением.
-Вы другая…совершенно не похожи на тех, кто был раньше.
-Почему?
Он немного помолчал, явно собираясь с силами.
-На мне многие кормились… И всё было иначе. Думаю, дело в том, что в вас есть…Свет.
-Ты ошибаешься- я попыталась улыбнуться, но к моему удивлению улыбки не вышло, скорее гримаса.- Будь во мне Свет, меня бы уже не было. Мы- аиллен, живем во Тьме. Тьма- наша мать.
-Тем не менее, он есть в вас- Рейн пошевелился, подтянув колени к груди.- Убьете меня?
-Это я и собираюсь сделать- я медленно распахнула одежды и провела кончиками пальцев по струнам. Звук был почти жалобным, высоким и тонким. Он сорвался со струн, повиснув в воздухе нестерпимой тоской. Я заиграла, чувствуя, как тонкие нити тянутся ко мне из сердца Рейна. Вот они коснулись моего сердца. Тяжело дыша, он смотрел на меня и эта жалость в его взгляде обжигала сильнее, чем прикосновение Света. Мои пальцы дрогнули и струна оборвалась, хлестнув по внутренней стенке диафрагмы. Но эта боль была ничем в сравнении с той, что причиняла жалость в его взгляде. Он протянул руку и положил её мне на щеку. Я едва не закричала, но каким- то образом смогла удержать вопль.
-Тебе необязательно оставаться тем, кем ты родилась- прошептал он едва слышно- и в тебе есть…Свет…
Его рука упала. Я смотрела, не веря себе, почти ничего не соображая, а тончайшие нити из его сердца вползали в моё, заставляя его содрогаться от нестерпимой боли. Чтобы хоть как-то ослабить это прикосновение, я заиграла, дергая струны с такой силой, что две порвала сразу. А потом я заплакала…
Я не раз видела, как плачут люди, особенно дети. Но никогда и помыслить не могла, что моя боль и мой страх смогут заставить плакать меня. Я выдергивала оставшиеся струны- символ моей темной сути, символ того, что я принадлежу древней расе аиллен. Я выдергивала их из живой плоти, корчась от боли и наслаждаясь ею. А потом я поднялась на ноги, стараясь не смотреть вниз и ощущая, как саднит там, где были вырваны струны. Я побрела наверх, туда, где скоро рассвет наполнит сиянием мир. Мы скрывались ночами и жили в глубинах пещер и подвалов, а люди слишком боялись нас, чтобы что-то предпринять. Трусливые, жалкие твари…Но не Рейн. Его огромные глаза-озера стояли передо мной, заставляя меня подниматься всё выше, туда, где солнечному свету не будет преград… Туда, где исчезнет Тьма, наполняющая моё сердце…Я не хочу больше быть той, которой родилась. Это слишком страшно после того, что я узнала. Теперь Свет внутри меня, Свет сердца Рейна…Было трудно дышать, но я продолжала подниматься по ступенькам. Я шла и чувствовала, как слёзы текут по лицу. Поднесла руки к щекам и увидела на пальцах черную кровь.
-Не обязательно умирать, чтобы родиться снова- произнёс слабый, прерывистый голос.
Только теперь я поняла, что лежу, свернувшись клубком в тени надстройки и лицо моё черно от слёз. Он сел рядом и положил мою голову себе на колени. Небо над нами медленно светлело.
-Аиллен не могут жить в Свете Дня- пробормотала я, чувствуя невероятное облегчение при виде его прекрасного лица, огромных глаз- , мы- творения Ночи.
-Неважно, кем ты родилась- произнёс он так тихо, что я едва расслышала-… ты оборвала струны…
Я поудобнее свернулась, пристроив щеку на его колене. Сквозь ткань оно не так обжигало.
-Ты священослужитель?
-Нет…-он пожал плечами-, обычный человек.
-Мне страшно…
-Знаю, меняться всегда страшно…
-Ты говоришь так, будто тоже прошел через это.
-В каком-то смысле… меня создали, чтобы я убивал людей.
Я подняла голову с его колена. Его большая ладонь коснулась моих волос, на секунду задержавшись.
-Я – эксперимент. Незадолго до вторжения люди начали эксперименты по выведению генетически запрограммированных убийц. Назревала война, такие как я…были нужны.
Наконец-то получилось вздохнуть и я почувствовала, как по лицу снова текут слёзы.
-У тебя получилось?
Он чуть склонил голову и с минуту смотрел на меня прежде, чем ответил.
-Не сразу…я многих…лишил жизни. Это был долгий и трудный путь. Тяжело идти против своей природы.
-Тяжело- я вздохнула, чувствуя, как свет начинает жечь тело. Но почему-то от этого только слёзы текли сильнее, а вот боль ушла куда-то. Как будто растаяла.
-Пойдём- сказал Рейн, помогая мне встать, хотя сам едва стоял на ногах.- Не всё сразу, ты и так получила ударную дозу Света.
И мы спустились в дом, заняв одну из пустующих квартир. Здесь, в затхлом полумраке он уложил меня в широкое кресло и пошел в ванную, набрать воды. Потом положил примочки из разорванных полотенец на мои обожженные руки, ноги и лицо. И я с изумлением чувствовала, что его прикосновения уже не обжигают меня. Я чувствовала лишь прохладную гладкую кожу, и ощущение это было чем-то даже приятно.
-Я многих убила…не думаю, что смогу забыть их лица- пробормотала я, прикрыв глаза.
-Я не забываю- сказал он спустя некоторое время-…Когда я в первый раз попытался вырваться из лап своих создателей, мне это почти удалось. Я сменил имя, внешность, женился. У меня родились дети…А потом те, кто меня создал, отыскали мою семью. Они могли бы просто уничтожить их, но предпочли, чтобы это сделал я…
-И ты сделал?
-Это в моей природе- он пожал плечами-…а потом я уничтожил своих создателей. Одного за другим. И умерли они невесело.
-А те, о ком ты заботишься?- тихо спросила я.-Те, ради кого ты так хотел жить…
-Просто дети…я нашел их и собрал вместе.
-Ты заботишься о них?
-Да.
-Счастливые они…обо мне никто и никогда не заботился. Это не в нашей природе- заботиться о ком-то…
Он лежал в одном из кресел, вытянув длинные ноги. При моих последних словах он поднял голову и в сумраке сверкнули его глаза.
-А хотела бы?
Я вздохнула. Боль на месте вырванных струн притупилась. Теперь я с удивлением ощущала, как медленно уходит отчаяние. Я никогда не была счастлива, но даже ощущение пустоты было невыразимо приятно.
-Я- Дитя Тьмы. А ей плевать на своих детей!
-А сама ты хотела бы о ком-то заботиться?
Я с трудом сползла с кресла и подошла к нему. Он встал мне навстречу.
-Так как?
Я посмотрела на упавшие на ковер примочки. Потом на руки, с которых быстро сходили алые пятна ожогов.
-Думаешь, у меня получится?
-Не знаю- ответил он-, но могу помочь тебе с адаптацией.
-Ещё одно…-я оперлась рукой о журнальный столик, а вторую прижала к отверстию в торсе.
-Слушаю тебя?
-Ты не боишься, что я вру, чтобы добраться до молодняка?
Он покачал головой.
……………………
Другое место, другое Время. Там, куда привел меня Рейн, было прекрасно. Покрытый тенью город, прекрасный как сон. И дети, которые меня не боялись. Поначалу тяжело было сдерживать Голод, но со временем пришло и это. Я научилась жить с Голодом, не обращая на него внимания. Струны отрасли снова, но дабы избежать искушения, я упросила Рейна помочь мне. Он отвел меня к оружейнику, большому мастеру своего дела. И тот сделал дверцы для отверстия в торсе.. Они закрывались на три ключа, один из которых был у Рейна, а второй…
Его звали Дарвин, мы встретились в городе в первый день моего прибытия…
КОНЕЦ.
