Алекс и Ева решительно ступали по грязной и мокрой тропинке через лес. Ева бодро шагала на полметра впереди Алекса, так что со стороны казалось, будто бы она показывала ему дорогу куда-то. Эта покорная девочка, совсем не привыкшая доминировать, сейчас прямо таки излучала уверенность и стремительность духа перед растерянным Алексом. На самом же деле они были в одинаковых ситуациях.
- Ева, это неправильно.
- Что неправильно? Я тебя пока на секс не развожу.
- Ты должна помириться со своими подругами. Они на тебя обидятся.
- Они каждые три минуты на кого-то обижаются.
- Может хватит? Они же твои лучшие друзья!
- Ненадолго, - отрезала Ева.
Он удивленно посмотрел на нее. Парень решительно отказывался верить, что это та самая Ева, которую он знал. Фестиваль, последний день которого они сейчас отбывали, был полон ссор и происшествий, и сейчас Алекс ее не узнавал. В ней изменилось все. Походка – она стала ступать быстрее и тверже, взгляд – в нем прибавилось уверенности, манера речи стала лаконичней и резче. Неизменной осталась только ее гордая актерская осанка. Одно слово – Ева была актрисой. В течении трех лет успешно всех дурачила и притворялась слабачкой, а теперь, когда она скинула маску...
Вокруг них уже сплелись в своем безобразном танце сотни комаров. Ева не обращала внимания и шла... Нет, не шла, летела вперед. И чем раздражительнее становилось жужжание насекомых, тем быстрее она шла. Алекс и не заметил, как она начала стремительно бежать, волоча за собой парня. Деревья, кусты, повороты мелькали перед его растерянными глазами, пока, в конце концов, лесная тропинка не вывела их в пшеничное поле. Алекс приворожено замер от неожиданного приплыва эмоций. Он никогда еще не ощущал ничего подобного. Да, видел немало полей и немало цветов, но не слышал он еще такого ласкового шуршания ветра и не видел он еще такой бесконечной синевы меж неспелой пшеницы. Ева остановилась и тяжело дыша, прервала молчание:
- Меня достали эти зануды, тебе этого не понять, ты такой же. Мне не нужны люди, которые цепляются за мои крылья, потому что считают, что люди не должны летать. Мне нужна воля, я обречена быть свободной. И я буду.
Даже без тебя, вот на что она намекала, Алекс.
- Ты будешь одинокой.
Ева стояла и смотрела на поле. Она отказалась от всех кем дорожила, а те, кого она уважала, считали ее эгоисткой. На самом же деле, Ева не отрицала этого. Она считала эгоизм естественным проявлением инстинкта выживания.
- Все будет хорошо.
Алекс молчал. Р? почему ты, РёРґРёРѕС‚, РЅРµ РјРѕРі просто наслаждаться всем этим как РѕРЅР°?
- Ты слышишь, все будет хорошо! Все обязательно будет хорошо! – уверено повторила она.
- Возможно. Знаешь, я…
- У нас все точно будет хорошо! Я тебе клянусь, - сказала Ева с улыбкой.
- Я давно хотел тебе сказать…
Он замолчал. Алекс не смог бы перебрать воли и уверенности Евы, даже если бы захотел. Девушка посмотрела на свой фотоаппарат, потом на поле, и снова на фотоаппарат.
- Жаль, что у меня не голубые глаза и не светлые волосы. Тогда получилась бы лучшая в мире фотография, - мечтательно произнесла она.
- Ты мне больше не нравишься.
Он тебя не любит, глупая.
Алекс замер посреди пустыря и неотрывно смотрел на кроваво-красное солнце. Воспоминания мелькали перед его глазами как декорации. В полной тишине, здесь не было ветра, и отчетливой линии между небом и землей, он созерцал свою жизнь. Пространство здесь было плотным и замедляло каждое движение. Будто бы паутина, попытки освободится от которой, только охватывали тебя еще больше.
Лучи кровавого солнца медленно сунули к своей цели и уплотнялись в одной точке перед Алексом. Неестественным образом они объединялись в какой-то странный силуэт. Алекс почти не обращал на него внимания. У него перед глазами с сумасшедшей скоростью пролетали миги его жизни: воспоминания детства, знакомство с Евой на репетиции, начало этого фестиваля вдали от родины в незнакомой стране, их вчерашний разговор… Казалось, прошли сотни лет. Алекс полагал, что после того, как он увидит, как ложился спать, все остановится.Зря…
Алекс увидел, как утром его разбудит его сосед, бросив в него подушкой, как утром они будут пить кисель, который любит только он с Евой. Потом награждение. Они не займут никакого места. После они сразу же сядут в автобус и поедут домой. Перед его глазами был автобус переполнен его друзьями и знакомыми. Дальше все происходило как в замедленной съемке. Перед автобусом выпрыгнет какой-то пес, водитель в панике вырулит в очень глубокую канаву, автобус собьет перегородку, и начнет, переворачиваясь, лететь вниз…
После этого все, наконец, остановилось перед глазами изумленного Алекса. Силуэт перед ним, так и не приняв логичной формы, начал говорить:
- Все это - ваше предначертанное будущее.
Алекс был в каком-то сонном состоянии, в котором он быстрее отвечал, чем воспринимал сказанное. Его слова будто бы ему не принадлежали.
- Рто значит, что РјС‹ РІСЃРµ умрем?
- Да.
- Остановите это… Пожалуйста…
Да тебе же все равно, Алекс.
- Успокойся. Я никогда не показываю судьбу, которую нельзя изменить. Ты можешь это сделать.
- Как?
- Тебе не понять, каким образом это устроено. Тем не менее ты и еще один человек можете спасти по одному другу из тех, кто должны умереть. А умереть должны все.
- РљРѕРіРѕ?
- Кого сам выберешь. Подумай над этим.
В следующий миг Алекс проснулся от того, что сосед швырнул в него подушкой. Настроение с самого утра было ужасным. Алекс сорвался на соседа, кисель за завтраком совсем не лез. Но каким же был ужас парня, когда на награждении они не заняли никакого места, хотя и были лучшими. Нет, не амбиции озадачили парня, а странный сон.
В автобус Алекс садился в самом омраченном виде. Все вокруг происходило как в страшном сне. К его месту подошла Ева:
- Да не волнуйся ты так! В следующий раз выиграем!
Алекс еще более приуныл. Будет ли этот следующий раз? Он посмотрел на Еву, которая с покорностью в глазах ему улыбалась. Когда-то ему казалось, что эта улыбка искренняя. А теперь вдруг понял, что она принадлежит сильному и независимому человеку. Он отвернулся от нее, не успев поймать на себе обиженный взгляд. РўС‹ отвернулся РѕС‚ нее. Такой она нравилась ему намного меньше. Почему она не могла быть такой же слабой и беззащитной как раньше?
Наверное, именно так проходит первая юношеская влюбленность. Алекс посмотрел вокруг. Кого бы он выбрал, если бы и вправду мог спасти кому-то жизнь? Он посмотрел на лучшего друга, который на его месте выбрал бы самого себя. На Лиз, Карла, Фила, Майкла, Эрику, которые тоже выбрали бы себя. «Мне стоит поступить также» подумал Алекс, так и не поняв, на что его обрекла эта мысль.
Уже посчитал, сколько лет мучений тебя ждет?
Вдруг он услышал визжание шин. Алекса кинуло в сторону, он потерял равновесие, казалось, исчезло даже земное притяжение. Парень ухватился за сидение, но не смог уберечься от удара головой о стекло.
Алекс стоял в том же пустынном месте, которое освещало кроваво-красное солнце. На этот раз перед ним стоял не странный силуэт, а Ева. Сначала Алекс растерялся, но Ева улыбалась. Как всегда.
- Нам следовало бы поговорить, - заметила она.
- Да, - невнимательно кивнул он.
- Но это совсем не место для разговоров.
- Р? что ты предлагаешь?
- Р?зменить его.
С этими словами Ева подняла руку к кровавому солнцу, и оно начало изменять форму. Подобно желе, оно расползлось по всему небу и, создав купол, начало расползаться по земле. Там, где до этого среди серого неба было красное солнце, появились проблески чего-то голубого. Как потом понял Алекс это, и было небо. Обычное себе голубое небо. А солнце тем временем заполнило землю и превратило ее в огромное маковое поле. Оно и к Еве притронулось, и теперь на ней было прелестное красное платье, которое, как и мак, прекрасно шло к ее глазам и волосам.
- Ну как? – довольно спросила она.
Алекс посмотрел на нее. Она имела власть над этим местом, тогда как он не мог здесь даже пошевелится. Он чувствовал, как все меньшей становится его симпатия к ней.
- Кого ты выбрал? – вдруг спросила девушка.
Алекс не ответил. Он не думал, что ему придется отвечать перед кем-то за свое решение. Теперь он как на ладони видел собственную слепоту. Он ведь мог выбрать руководителя – у нее были дети. Мог выбрать кого-то из младших – они еще совсем не успели пожить. Да что там! Больше всего ему хотелось сказать Еве, что он ее выбрал. Девушка с пониманием улыбнулась, сорвала один из цветков мака, и подошла к нему.
- Возьми, говорят, мак приносит удачу. Жаль, что он еще не спелый. Не бойся сказать. Кого ты выбрал?
- Себя, - спустя пару секунд ответил Алекс.
После его слов Ева как будто бы побледнела, хотя и продолжала искренне улыбаться. Алекс взял цветок из ее руки и почувствовал, что ее пальцы ледяные как у мертвеца.
- Странно, я тоже.
Нет, не тоже себя, Алекс, милый мой идиот, тоже тебя.
- Я же обещала. Теперь у тебя все точно будет хорошо.
Тут он понял, что она не побледнела, а стала прозрачной.
- Лучше бы я умер.
У него потемнело в глазах. Он почувствовал что-то похожее на пощечину.
Алекс очнулся на руках спасателя, который пытался привести его к чувству.
- У нас есть один выживший! – закричал он.
Думаешь, это он дал тебе пощечину?
Боже, как громко. Зачем столько шума? Почему он не может заткнуться? Алекс перекривился и в судорогах сжал кулаки. В правой своей руке он почувствовал нежные лепесточки мака…
