УВИДЕТЬ НЕЗРИМОЕ
-Ты не спишь? Уже поздно.
Ник вскинул глаза на звук голоса. Над ним мать с вопросительно вскинутыми бровями расчесывала свои светлые волосы. Вместо ответа мальчик еще раз ойкнул.
-Что? – она положила ладонь на его лоб, - Ты не заболел?
Но кожа сына была прохладной, и она убрала руку, задав новый вопрос:
-Тогда что с тобой? Ты второй день смотришь на эту картину осоловелыми глазами.
-Осоловелыми – это как?
-Так, - мама выпучила глаза, заставив Ника хихикнуть, - Лучше иди спать. Завтра будем разбирать вещи. Уже три дня как переехали, а коробки все стоят, - и она отправилась к выходу из комнаты, приподняв руку, чтобы выключить свет. Ник кинулся за ней.
-Нет!
-Что еще за глупости? – она обернулась, ожидая вразумительного ответа.
-Я хотел спросить…
-Да? – подбодрила она, и Ник несколько воспрял духом:
-Кто этот… - он никак не мог выговорить сложную итальянскую фамилию, что весьма огорчало его интеллигентную семью, - Фьал-тини?
-Фиальтинни, - поправила она, - Художник, ты же знаешь.
-Знаю! – заверил Ник, - Но мы же никогда не слышали о нем! Не видели его картин!
-И что? Не все талантливые люди были известными, Никита. У Фильатинни погибла любимая жена, он был одинок и не хотел продавать свои картины. Так мне рассказывал бывший владелец этого дома. А теперь давай спать.
Она сказала это непреклонным тоном, и спорить было бессмысленно. Поэтому Ник поспешил в постель и успел запрыгнуть в нее до того, как щелкнул выключатель и дверь закрылась.
Он выглянул из-за одеяла. Картину, висящую рядом с окном, выхватывал из тьмы сноп лунного света, так что каждая деталь была видна. Ник боялся смотреть на нее, но еще больше страшился закрывать глаза - ему казалось, что едва только его веки сомкнутся, как образ оживет, выгнется, как шар, и перетечет в реальный мир. Но картина оставалась прежней. Ник вгляделся пристальнее. Мама сказала, что, если долго смотреть на нее, можно увидеть незримое. Ник плохо понимал, что это такое, но звучало загадочно. Увидеть незримое. Интересно, что это значит. Сам не замечая того, он подполз ближе.
Коридор, запечатленный Фильатинни на куске холста, не изменился ни на йоту. Он по-прежнему уводил вглубь и терялся в густых тенях. Размывчатые своды смыкались над полом арками, как в храме. Узкие окошки по бокам, похожие на бойницы, впускали скудный переливчатый свет. Что же это за коридор? Существует ли он? И если да, то в каком доме?
И тогда Ник увидел то, что его мать называла незримым. Это открытие заставило его резко вздохнуть и сжаться от ужаса в комок. Коридор исчез. Арки превратились в пряди волос, узорчатый пол – в черты лица. С холста на мальчика смотрело женское лицо. И Ник был уверен, что оно принадлежит покойнице. Также можно было разглядеть шею, а на ней – синяки и обрывки веревки. Ник не отреагировал, когда глаза женщины, похожие на стеклянные шарики, открылись и уставились на него.
-Он любил меня, - послышался голос, идущий из нутра картины, - Но он был художником. Художникам нужно вдохновение. Художникам не нужна жена. Худжники должны творить, - тут мертвая женщина сказала слово, которое Ник не понимал, но которое показалось ему очень сладкозвучным, - Андеграунд. Должны творить. А я жена. Я мешалась ему. Я покарала себя за это. Это показалось ему красивым, и он нарисовал меня. Андеграунд. Мне нужен сын. Кто ты?
-Н-никита, - прошептал Ник бледными губами.
-Никита, - только теперь он заметил, что губы повешенной слабо шевелятся. Значит, говорила действительно она, - Ты любишь длинные коридоры? Коридоры, по которым можно бродить целыми днями? Все мальчики любят. Целые лабиринты! Это так интересно. Я до сих пор не устала. У меня нет ног, но я могу по ним летать.
Картина стала выходить за свои рамки, расползаться по стенам, подбираться к постели мальчика. Ник попытался отползти, но откуда-то вдруг протянулись белые руки и, крепко обняв, притянули его к лицу женщины.
-Мама! – заплакал Ник.
Она услышала и прибежала, но в комнате уже не было ничего необычного. Не было и Ника. Его никто больше не видел и, возможно, не увидит. Если не приглядится попристальнее в картину, чтобы увидеть незримое – как женщина с синей полосой на шее прижимает к себе испуганного, заплаканного малыша.
